три доллара в Анк-Морпорке можно купить шесть отличных куриц.
Фермер молча разжал кулак. Монеты блеснули на солнце.
– Но… Но у своих ворот я торгую ими всего по десять пенсов! – взвыл фермер. – Можно ж было
– Вероятно, не хотели тебя беспокоить, – предположил всадник. – Кстати, господин, раз уж я к тебе заглянул, не мог бы ты продать мне цыпленка…
– Гав! Гав! – укоризненно
– …Двух цыплят. И я не стану больше отнимать у тебя драгоценное время.
– Гав! Гав! Гав!
– Трех цыплят, – устало поправился всадник. – А если ты будешь столь любезен, что разделаешь их и приготовишь, пока я тут занимаюсь лошадью… В общем, я заплачу тебе по доллару за каждого.
– Гав! Гав!
– Двух цыплят приготовь без чеснока и приправ. Заранее большое спасибо.
Фермер, окончательно лишившись дара речи, кивнул. По доллару за курицу – это вам не курам на смех! От такого предложения нос не воротят. Да и не больно-то откажешь, когда на тебя смотрят с подобной улыбочкой. Улыбка на губах незнакомца держалась как приклеенная – не менялась, не исчезала. К улыбающемуся человеку сразу чувствуешь расположение, но от этой улыбки, наоборот, хотелось бежать со всех ног. Фермер поспешил в курятник, где держал своих самых лучших птиц, уже было наклонился, чтобы выбрать самых жирных, и вдруг… замер. Если человек достаточно безумен, чтобы платить целый доллар за
– И смотри, господин хороший, выбирай птичек пожирнее.
Фермер резко повернулся. Позади никого не было – не считая маленького нечесаного песика, который вошел следом за ним в курятник и сейчас поднимал тучи пыли, яростно скребясь задней лапой.
– Гав? – осведомился песик.
Фермер бросил в него камень, и песик лениво затрусил прочь. А потом фермер выбрал трех самых лучших своих куриц.
Моркоу лежал под деревом, пытаясь поудобнее устроить голову на седельной сумке.
– Она заметала следы, ты заметил? – спросил Гаспод.
– Заметил, – сказал Моркоу и закрыл глаза.
– И что, она
– Да.
– Почему?
Моркоу повернулся на бок.
– Потому что животные за них не платят.
Гаспод посмотрел на затылок Моркоу. Да, Гаспод обладал редким даром – он умел говорить, но, глядя на покрасневшие уши Моркоу, он вдруг понял, что сейчас, пожалуй, стоит задействовать намного более редкий дар – умение молчать.
Сначала он принял позу, которую про себя (практически бессознательно) классифицировал как Позу Верного Товарища Начеку, но она ему очень быстро надоела. Тогда Гаспод отсутствующе почесался, свернулся в позе, более известной как Поза Верного Товарища, Уткнувшегося Носом в Задницу[12], и мгновенно уснул.
Через некоторое время его разбудили голоса и едва ощутимый запах жареной курицы, доносящийся со стороны дома.
Повернув голову, Гаспод увидел фермера, разговаривавшего с каким-то мужчиной на повозке. Некоторое время он слушал, потом сел, задумавшись над некой сложной нравственной дилеммой.
Наконец он разбудил Моркоу, лизнув его в ухо.
– Фзвл… Шо такое?
– Сначала ты должен пообещать, что жареных цыплят ты все-таки заберешь, – настойчиво произнес Гаспод.
– Что? – не понял Моркоу, приподнимаясь на локте.
– Ты забираешь цыплят, и мы уезжаем. Обещай мне.
– Хорошо, хорошо. Обещаю. Но что
– Ты когда-нибудь слышал о Скупербурге?
– Кажется, это город. Милях в десяти отсюда.
– Один из соседей нашего господина фермера только что рассказал ему, что в Скупербурге поймали волка.
– Поймали или убили?
– Нет, нет. Никого пока не убивали. Но охотники на волков… Тут имеются специальные охотники, ведь овцы пасутся в горах и… Короче, эти самые охотники тренируют своих собак…
Ровно в одиннадцать часов кто-то браво постучал в дверь лорда Витинари. Патриций смерил дверную филенку озадаченным взглядом.
– Войдите, – наконец разрешил он.
Фред Колон входил долго и мучительно. Некоторое время Витинари молча наблюдал за процессом, но в конце концов даже суровое сердце патриция дрогнуло.
– Исполняющий обязанности капитана, нет никакой необходимости
– Слушаюсь, сэр!
Болезненно поморщившись, лорд Витинари прикрыл ладонью ухо.
– Можешь садиться.
– Слушаюсь, сэр!
– И можешь говорить чуть потише.
– Слушаюсь, сэр!
Лорд Витинари поспешил укрыться за письменным столом.
– Не могу не отметить твои начищенные до блеска доспехи, исполняющий обязанности капитана…
– Плюнь и разотри, сэр! Лучшее средство, сэр! – Пот ручьями стекал по лицу Колона.
– Замечательно. И насколько мне известно, запасы слюны у Стражи никогда не иссякают. Но перейдем к делу. – Пошуршав бумагами, лорд Витинари вытянул из одной аккуратной стопочки какой-то листок. – Итак, исполняю…
– Сэр!
– Разумеется. Итак, я получил очередную жалобу, связанную с последней тенденцией «обувать» всех и вся. Уверен, ты догадываешься, о чем идет речь.
– Он стал причиной серьезной транспортной пробки, сэр!
– Не сомневаюсь. Но именно этим он и славится. Ведь речь идет об оперном театре.
– Сэр!
