Пятый элефант

ведь вампир.

– Я нормально отношусь к вампирам, сэр.

– Везет тебе, – сказал Ваймс и посмотрел на молчаливого Тантони.

Стражник явно выглядел напряженным.

– Передай нашему приятелю, что мы в нем не нуждаемся и он может подождать нас в карете, чертов счастливчик. Последнюю характеристику можешь не переводить.

Тантони стрелой умчался прочь. Игорь тем временем открыл внутреннюю дверь.

– Его фветлофть его превофходительфтво…

– А, сэр Сэмюель, – улыбнулась леди Марголотта. – Входьите же, очень вас прошью. Я слышьала, вам не нравьится быть его светлостью. Это так утомительно, йа? Но служба есть служба.

Он ожидал увидеть нечто совсем иное. Настоящие вампиры не могут носить жемчуга и розовые джемперы. И ходить по дому в мягких туфлях без каблуков. В их замках не может быть гостиных, в которых вся мебель – буквально вся – обита ситцем.

Леди Марголотта больше смахивала на добрую тетушку, ну, или, скажем, на даму, которая получила дорогое образование и сейчас жила в свое удовольствие вместе с любимым пони по кличке Непоседа. Леди Марголотта двигалась как человек, давно привыкший к своему телу, и в целом выглядела так, как и должна была выглядеть, согласно мнению Ваймса, «женщина определенного возраста» (насколько «определенного» – этого не знал даже сам Ваймс).

Хотя… тут присутствовали некоторые детали, которые не могли не вызвать вопросов. На розовом джемпере были вышиты летучие мыши, и узоры на мебельной обивке определенно напоминали летучих мышей. Маленькая собачка с большим бантом, лежавшая на подушечке, смахивала скорее на крысу, чем на собаку. Правда, в последнем Ваймс был не совсем уверен – собачки подобного типа все до единой напоминали крыс. Общее впечатление от обстановки было довольно сумбурным: кто-то тут явно умел читать ноты, но оригинальных мелодий никогда не слышал.

Вдруг Ваймс осознал, что хозяйка ждет именно его, и неуклюже поклонился.

– О, милостиво прошью, без церемоний, – сказала леди Марголотта. – Садьитесь, садьитесь. – Она подошла к застекленному шкафчику и открыла его. – Не жьелаете глоток Бычьей Крови?

– Это такой коктейль с водкой? Потому что…

– О нет, – тихо произнесла леди Марголотта. – Боюсь, это несколько иной напиток. Мы с вами очень похьожи друг на друга. Мы оба не пьем… алкоголь. Насколько мне извьестно, вы быльи алкоголиком, да, сэр Сэмюель?

– Нет, – ответил захваченный врасплох Ваймс. – Я быль пьяницей. Чтобы стать алкоголиком, у меня было слишком мало денег.

– Хорошо сказано. Я приньесу лимонад, если жьелаете. А фрау Задранец что будьет пить? Кстати, пива у нас не имьеется.

Шелли удивленно посмотрела на Ваймса.

– Э… Тогда, может, немного хереса?

– Разумьеется. Игорь, ступай. Он просто сокровище, вы так не счьитаете? – добавила она, когда Игорь удалился.

– Он определенно выглядит так, словно его совсем недавно выкопали из земли, – не задумываясь брякнул Ваймс. Данной фразы не было в дипломатическом протоколе встречи.

– О, все Игори так выглядьят. Он служьит моей семье почти двести лет. По крайней мере большая его часть.

– Правда?

– Он почему-то пользуется бешеным успехом у молодых фрау. Как, впрочем, и все Игори. Я прьедпочла не выясньять причин. – Леди Марголотта широко улыбнулась Ваймсу. – Итак, пьем за ваше пребывание здесь, сэр Сэмюель.

– Вы многое обо мне знаете, – слабым голосом произнес Ваймс.

– О, увьеряю, только хорошее, – сказала она. – Вы не любьите канцелярский труд, легко выходьите из себя, слишком сентиментальны, сильно жальеете о том, что не получьили в свое время образования, не доверьяете эрудиции других, весьма гордьитесь своим городом и часто размышляете над тем, не есть ли вы классовый предатель. Мои… друзья в Анк-Морпорке не смьогли найти на вас ничего особо плохого, хотя, повьерьте мне, искать они умьеют. А еще вы пьитаете отвращение к вампирам.

– Я…

– О, я вполне поньимаю. Мы ужасные люди, в общем и в целом.

– Но вы…

– Я стьараюсь оптимистически глядьеть на вещи, – пожала плечами леди Марголотта. – Кстати, как вам король?

– Он весьма немногословен, – дипломатично ответил Ваймс.

– Скорее коварен. Не сомньеваюсь, о вас он знает много больше, чем вы о нем. Не жьелаете печенья? Я сама его, конечно, не ем, но в городе живьет один человечек, он выпьекает изумительное шоколадное печенье. Игорь?

– Йа, фрау мафтер, – откликнулся Игорь, и Ваймс едва не расплескал лимонад по всей комнате.

– Но его ведь здесь не было! – воскликнул он. – Я сам видел, как он уходил! Слышал, как закрылась дверь!

– Неисповьеданны пути Игоря. Игорь, приньеси сэру Сэмюелю салфетку.

– Вы сказали, что король коварен, – напомнил Ваймс, вытирая лимонад с бриджей.

Игорь поставил на стол блюдо с печеньем и, волоча ноги, вышел из комнаты.

– Правда? Нет, вряд ли я мьогла такое сказать. Ведь это так… недипломатично, – возразила леди Марголотта, даже глазом не моргнув. – Я вьерю, мы все поддьерживаем нового короля-под-горой, уважаем выбор гномов, пусть даже некоторые из них счьитают его ярым привьерженцем традиций и темной лошадкой.

– Я правильно понял вашу последнюю фразу? – спросил Ваймс, чувствуя себя в море дипломатии как рыба в воде, чему немало способствовали мокрые бриджи.

– Конечно нет. Вы слышальи, что их Каменную Лепешку кто-то украл?

– Сами гномы это отрицают, – сказал Ваймс.

– И вы им верьите?

– Нет.

– А вы знаете, что нет Лепешки – нет и коронации?

– И нам придется ждать, пока они выпекут другую? – спросил Ваймс.

– О нет. Но королей-под-горой больше не станет, – ответила леди Марголотта. – Легитимность, поньимаете? Лепешка символьизирует преемственность до самого Б'хриана Кровавого Топора. Легенда гласьит, что он сел на Лепешку, когда она была еще теплой, и оставьил на ней отпечаток определенной части тела.

– Вы намекаете, что королевский титул передается от жо… от ягодиц к ягодицам?

– Люди верьят в короны, не так ли?

– Да, но корону хотя бы носят на противоположной части тела!

– Ну хорошо, тогда в троны. – Леди Марголотта вздохнула. – Люди прьидают