Вор Времени

повторных наказаниях.

— ДУШИТЕЛЬ «МЯСНИК» СМАРЦ?

Бывший душитель потер шею.

— Я требую пересмотра дела! — сказал он.

— ЭТО, НАВЕРНОЕ, НЕ САМЫЙ ПОДХОДЯЩИЙ МОМЕНТ, — сказал Смерть.

— Это не могло быть убийством, потому что… — дух Душителя Смарца залез в один из своих призрачных карманов, достал эфемерный кусочек бумаги, развернул его и прочел:…потому что равно-равновесие моей психики было наруш-нарушено. — При этом голос выдавал в нем человека, для которого чтение является усилием на гране возможного.

— В САМОМ ДЕЛЕ? — сказал Смерть. Он считал, что лучше дать новоприбывшим возможность высказать, что скопилось на душе.

— Да. Потому что я очень, очень хотел его убить, правильно? И ты не скажешь, что это правильное мышление, так? Он ведь был гномом, так что я не думаю, что это сойдет за убийство по неосторожности.

— НАСКОЛЬКО Я ПОНИМАЮ, ЭТО БЫЛ СЕДЬМОЙ УБИТЫЙ ТОБОЮ ГНОМ, — сказал Смерть.

— Я настаиваю на том, что был нару-нарушен, — сказал Душитель. — Правда, это я здесь жертва. Все что мне нужно, это немножко понимания, кого-то, кто разделит мою точку зрения на пять минут…

— КАКОВА ТВОЯ ТОЧКА ЗРЕНИЯ?

— Всем гномам нужно дать хорошего пинка под зад, так я считаю. Э, ты ведь Смерть, так?

— ВЕРНО.

— Я твой самый большой фанат! Я всегда хотел повстречаться с тобой! У меня есть твоя татуировка на руке, глянь! Сам делал.

Полупрозрачный Душитель обернулся на стук копыт. Молодая женщина в черном, абсолютно игнорируемая толпой, собравшейся у продуктовых лотков, стендов с сувенирами и гильотины, скакала к ним верхом на белом жеребце.

— У тебя даже есть прислуга, подгоняющая транспорт. — Вот это стиль! — и с этими словами он испарился.

— КАКОЙ ЛЮБОПЫТНЫЙ ЧЕЛОВЕК, — сказал Смерть. — А, СЬЮЗЕН. СПАСИБО, ЧТО ПРИШЛА. КРУГ НАШИХ ПОИСКОВ СУЖАЕТСЯ.

— Наших поисков?

— ВЕРНЕЕ ТВОИХ ПОИСКОВ.

— Теперь этим занимаюсь только я?

— У МЕНЯ ЕСТЬ ДРУГИЕ ДЕЛА, КОТОРЫМИ Я ДОЛЖЕН ЗАНЯТЬСЯ.

— Более важные, чем конец света?

— ОНИ И ЕСТЬ КОНЕЦ СВЕТА. ПРАВИЛА ГЛАСЯТ, ЧТО ВСАДНИКИ ДОЛЖНЫ ВЫЕХАТЬ.

— Эта старая легенда? Но ты не должен делать этого!

— ЭТО МОЕ НАЗНАЧЕНИЕ. Я ДОЛЖЕН ПОДЧИНЯТЬСЯ ПРАВИЛАМ.

— Почему? Они нарушают правила!

— ИМ УДАЛОСЬ ОБОЙТИ ИХ. ОНИ НАШЛИ ЛАЗЕЙКУ. У МЕНЯ НЕТ ТАКОГО ВООБРАЖЕНИЯ.

«Это как Джейсон и Битва при Канцелярском Шкафе, — подумалось Сьюзен. — Вы скоро узнаёте, что «Никто не открывает Канцелярский Шкаф» — запрет, который семилетним просто не понятен. Вы должны подумать и разбить фразу на более простые условия: «Никто, Джейсон, неважно зачем, нет, даже если им показалось, что кто-то звал на помощь, никто — ты слушаешь, Джейсон? — не должен открывать Канцелярский Шкаф, или случайно упасть на дверную ручку так, чтобы она открылась, или угрожать Риченде, что заберешь ее плюшевого мишку, если она не откроет Канцелярский Шкаф, или стоять поблизости, когда из ниоткуда подует таинственный ветер и распахнет дверцу, хотя такое и бывает, это не должно произойти так или каким-нибудь другим способом, открывшись само или чьими-то руками, подпрыгнув на половице или, может быть, кто-то изыщет какой- нибудь еще способ проникнуть внутрь Канцелярского Шкафа, Джейсон!

— Значит лазейка, — сказала Сьюзен.

ДА.

— Ну, почему бы тебе не найти еще одну такую?

— Я МРАЧНЫЙ ЖНЕЦ. Я НЕ ДУМАЮ, ЧТО ЛЮДИ ХОТЯТ, ЧТОБЫ Я СТАНОВИЛСЯ БОЛЕЕ… ИЗОБРЕТАТЕЛЬНЫМ. ОНИ ПРЕДПОЧТУТ, ЧТОБЫ Я ВЫПОЛНЯЛ ПРЕДНАЗНАЧЕННУЮ МНЕ РОЛЬ, СОГЛАСНО ОБЫЧАЮ И ПРАКТИКЕ.

— И ты, значит, просто… выедешь?

— ДА.

— Где?

— ВЕЗДЕ, Я ДУМАЮ. КСТАТИ, ТЕБЕ ПОНАДОБИТЬСЯ ВОТ ЭТО.

Смерть передал ей жизнеизмеритель.

Это был особенный жизнеизмеритель, немного больше обычного. Она с неохотой взяла его. Он походил на песочные часы, но те сверкающие песчинки, что сыпались вниз, были секундами.

— Ты же знаешь, я не люблю выполнять… эти дела с косой, — сказала она. — Это… Эй, да он тяжелый!

— ЭТО ЛЮ-ЦЗЫ, МОНАХ ИСТОРИИ. ВОСЕМЬСОТ ЛЕТ. У НЕГО ЕСТЬ ПОДМАСТЕРЬЕ. Я УЗНАЛ ЭТО, НО Я НЕ МОГУ ОЩУТИТЬ ЕГО, НЕ МОГУ ВИДЕТЬ. ОН ТОТ, КТО НАМ НУЖЕН. БИНКИ ОТВЕЗЕТ ТЕБЯ К МОНАХУ, И ТЫ НАЙДЕШЬ ДИТЯ.

— А потом что?

— ПОЛАГАЮ, ЕМУ ПОНАДОБИТЬСЯ КОЕ-КТО. КОГДА ТЫ НАЙДЕШЬ ЕГО, ОТПУСТИ БИНКИ. ОН ПОНАДОБИТЬСЯ МНЕ.

Губы Сьюзен шевельнулись, в то время как память вступила в противоречие с мыслями.

— Чтобы на нем выехать? — сказала она. — Ты что, действительно ждешь Апокалипсис? Ты серьезно? Никто в такие вещи давно уже не верит!

— Я ВЕРЮ.

У Сьюзен отвисла челюсть.

— Ты действительно собираешься сделать это? Зная все, что ты знаешь?

Смерть погладил Бинки по морде.

— ДА, — сказал он.

Сьюзен с подозрением покосилась на своего деда.

— Погоди, это какой-то фокус, так…? Ты что-то задумал и даже не собираешься рассказать об этом мне, верно? Ты ведь вовсе не собираешься ждать конца света, а потом праздновать его, ведь так?

— МЫ ДОЛЖНЫ ВЫЕХАТЬ.

— Нет!

— ТЫ НЕ СКАЖЕШЬ РЕКАМ ПОВЕРНУТЬ ВСПЯТЬ. ТЫ НЕ ПРИКАЖЕШЬ СОЛНЦУ НЕ СВЕТИТЬ. И ТЫ НЕ БУДЕШЬ ГОВОРИТЬ МНЕ, ЧТО Я ДОЛЖЕН ДЕЛАТЬ, А ЧТО НЕТ.

— Но это так… — выражение лица Сьюзен изменилось, и Смерть вздрогнул. — Я думала, тебя это волнует!

— ВОЗЬМИ ЕЩЕ ЭТОТ.