— Это всего лишь Редж, — ответил Фрэд. — Он имеет право быть здесь, Зак. Ты же знаешь.
— Он же мертвец! Я не потерплю мертвецов на своем кладбище!
— Здесь их полно, Зак, — заметил Достабль, пытаясь успокоить его.
— Да, но они не шатаются туда-сюда!
— Ладно тебе, Зак, ты говоришь так каждый год, — покачал головой Колон. — Его убили, и он ничего не может с этим поделать. Тот факт, что он зомби, вовсе не значит, что он плохой человек. Очень полезный парень, наш Редж. К тому же, вокруг все было бы гораздо чище, если бы каждый следил за собой, как он. Утро, Редж.
Серолицый Редж Башмак улыбнулся, кивнул им и пошел дальше.
— И он принес с собой лопату, — пробормотал Зак. — Это отвратительно!
— Я всегда полагал, что с его стороны было, ну, понимаешь, мило поступать так. Оставь его в покое, Зак. Если снова станешь кидать в него камни, как два года назад, об этом узнает командор Ваймс, и будут большие неприятности. Тебя предупреждали. Ты хороший человек с, с…
— … покойниками, — подсказал Шнобби.
— … но… ну, Зак, ты не был там, — закончил Колон. — Вот в чем все дело. Редж был. Вот и все, Зак. Если ты не был там, ты не поймешь. А теперь, иди и пересчитай черепа еще разок, я знаю, тебе это нравится. Пока, Зак.
Законный Первенц смотрел им вслед, пока они не ушли. Сержант Колон чувствовал на себе его оценивающий взгляд.
— Меня всегда интересовало его имя, — произнес Шнобби, повернувшись и махая рукой. — Ну, то есть… Законный?
— Нельзя винить мать в гордыне, Шнобби, — ответил Колон.
— Что еще я должен знать на сегодня? — спросил Ваймс, пока они с Моркоу проталкивались по улицам.
— Мы получили письмо от Черных Лент,[2] сэр. Они полагают, что было бы большим шагом навстречу полной гармонии в городе, если бы вы пересмотрели…
— Они хотят, чтобы в страже служил вампир?
— Да, сэр. Уверен, многие члены Комитета полагают, что, несмотря на ваши сомнения, было бы…
— Похоже, что я умер?
— Нет, сэр.
— Значит, ответ — нет. Что еще?
Моркоу на ходу пролистал бумаги в папке.
— Таймз пишет, что Борогравия вторглась в Мулдавию, — произнес он.
— Это хорошо? Я не припомню, где это.
— Обе были частью Черной Империи, сэр. Рядом с Убервальдом.
— На чьей мы стороне?
— Таймз пишет, что мы должны поддержать Мулдавию в битве против захватчиков, сэр.
— Борогравия мне уже нравится, — выкрикнул Ваймс. На прошлой неделе в Таймз напечатали самую, по его мнению, нелестную карикатуру на него, и, что еще хуже, Сибилла попросила ее оригинал и вставила в рамочку. — И что все это нам дает?
— Вероятно, новых беженцев, сэр.
— О боги, у нас уже нет места для них! Почему они едут сюда?
— Полагаю, в поисках лучшей жизни, сэр.
— Лучшей жизни? — удивился Ваймс. — Здесь?
— Думаю, там, откуда они бегут, все еще хуже, сэр, — ответил Моркоу.
— О какого рода беженцах мы говорим?
— В основном люди, сэр.
— Ты имеешь в виду, что большинство из них будут людьми, или что каждый из них будет в основном человеком? — переспросил Ваймс. Пожив некоторое время в Анк-Морпорке учишься, как задавать подобные вопросы.
— Э, кроме людей, я слышал только, что среди них будут кветчи, сэр. Они живут в лесах и покрыты шерстью.
— Правда? Что ж, мы наверняка узнаем о них больше, когда нам предложат принять одного в стражу, — кисло отозвался Ваймс. — Что еще?
— Довольно обнадеживающие новости, сэр, — Моркоу улыбнулся. — Помните Хумов? Уличную банду?
— Что с ними?
— Они приняли в члены первого тролля.
— Что? Мне казалось, они колотят троллей! Я думал, что в этом все и дело!
— Ну, по всей видимости, юный Кальцит тоже любит бить троллей.
— И это хорошо?
— В некотором роде, сэр. Это можно считать шагом вперед.
— Едины в ненависти, а?
— Полагаю, что так, сэр, — кивнул Моркоу. Он перелистывал бумаги снова и снова. — Так, что еще тут есть? А, да, патрульная лодка снова затонула…
Где я ошибся? думал Ваймс, слушая монотонный доклад Моркоу. Когда-то я был копом. Настоящим копом. Я преследовал людей. Я был охотником. Это я умел делать. Я знал, где нахожусь, ногами чувствуя мостовую. А теперь — посмотрите на меня! Герцог! Командор стражи! Зверье политиканское! Я должен знать, кто с кем воюет за тысячи миль отсюда, просто, на случай если здесь будут беспорядки!
Когда я в последний раз ходил в патруль? На той неделе? В том месяце? И ведь это нельзя уже назвать настоящим патрулем, потому что сержанты, черт возьми, всех ставят в известность, что я вышел из кабинета, и к тому времени, как я прихожу, каждый чертов констебль успеет побриться и начистить доспехи, даже если я буду пробираться к черному входу (и к этой мысли примешивалась небольшая гордость, потому как он понимал, что не нанимал на работу тупых сержантов). Я уже не стою ночами под дождем, и не борюсь в сточной канаве с каким-нибудь бандитом, и не двигаюсь быстрее обычной ходьбы. Все это ушло. И ради чего?
Комфорта, власти, денег, прекрасной жены…
… э…
… что, конечно же, было хорошо, но… даже так…
Черт. Но я уже не коп, я… управленец. Мне приходится разговаривать с чертовым комитетом, как если бы они были детьми. Я посещаю приемы и ношу дурацкие игрушечные доспехи. Только политика и писанина. Все теперь так сложно.
Что сталось с теми днями, когда все было просто?
Завяли, точно сирень, подумал он.
Они вошли во дворец и поднялись по лестнице в Продолговатый Кабинет.
Патриций Анк-Морпорка стоял у окна. Больше в комнате не было никого.
— А, Ваймс, — не оборачиваясь, произнес он. — Я предполагал, что вы опоздаете. Учитывая сложившиеся обстоятельства, я распустил комитет. Они были опечалены, как, впрочем, и я, услышав о Рукисиле. Не сомневаюсь, вы писали официальное письмо.
Ваймс бросил на Моркоу вопросительный взгляд, тот закатил глаза и пожал
