огромную охапку стрел за раз. В основном они разламывались в воздухе из-за всех разновеликих сил, и цель уже поражало облако горящих щепок. Ваймс запретил ему использовать этот арбалет против людей, но лучшего оружия, чтобы входить в здания, нельзя было придумать. Оно могло открывать переднюю и заднюю двери одновременно.
— Пусть сделает предупредительный выстрел, — приказал он. — Если он заденет Карцера, мы даже тела не найдем. — Хотя я хочу увидеть его тело, добавил он про себя.
— Так точно, сэр. — Веселинка вытащила из-за пояса пару белых флажков, посмотрела на вершину башни и отправила короткий сигнал. Багги ответил.
— Д… Т… Р… Т… пробел П… Д… П… Т… Й… пробел В… С… Т… Л, — бормотала она про себя, передавая сообщение.
Сверху последовал очередной ответ. Через мгновение с крыши башни взлетела красная сигнальная ракета и взорвалась. Это был эффективный способ привлекать внимание. Затем Ваймс увидел, как передалось сообщение.
Вокруг Университета стражники, так же увидевшие приказ, поспешили скрыться в дверных проемах. Они знали про арбалет.
Несколько секунд тролль разбирал слова, потом последовал отдаленный удар, звук, точно пролетел рой адских пчел, и, наконец, грохот черепицы и камней. Осколки дождем летели на площадь. Целая труба, все еще выпускавшая легкий дым, грохнулась в нескольких ярдах от места, где стоял Ваймс.
А затем — лишь стук деревянных щепок, пыли и мягкий душ из голубиных перьев.
Ваймс стряхнул цементную пыль со своего шлема.
— Мда. Ну, пожалуй, это можно считать предупреждением, — проговорил он.
Рядом с трубой приземлилась половинка флюгера.
Веселинка стряхнула перья с подзорной трубы и вновь посмотрела на башню.
— Багги говорит, что он остановился, — доложила она.
— Правда? Удивительно. — Ваймс поправил свой ремень. — А теперь, отдай мне свой арбалет. Я иду туда.
— Сэр, вы ведь приказали, чтобы никто не пытался арестовать его! Поэтому я отправила вам сообщение!
— Верно. Я сам его арестую. Прямо сейчас. Пока он проверяет, все ли осталось при нем. Скажи Детриту, что я поднимаюсь, потому что я не хочу превратиться в 160 фунтов деликатесов. И не смотри на меня так. К тому времени, как мы разберемся с поддержкой и оружием, и выстроим всех, он окапается где-нибудь еще.
Последние слова он выкрикнул на бегу.
Добравшись до двери, Ваймс бросился внутрь. Новый Зал был студенческим общежитием, но, поскольку не было еще и десяти часов, большинство из них спали. Из-за дверей выглянуло лишь несколько лиц, пока Ваймс пробежал к лестнице в дальнем конце коридора. А по ней он добрался — теперь уже шагом и с меньшей надеждой на будущее — на верхний этаж. Так, посмотрим, он уже бывал здесь раньше… так, дверь приоткрыта, и одного взгляда за нее достаточно, чтобы понять, где именно вахтер оставляет свои ведра и швабры.
И там, в дальнем углу, стояла лестница, ведущая на крышу.
Ваймс осторожно зарядил арбалет.
Значит, у Карцера был такой же. Это классическая однозарядная модель, и чтобы вставить новый болт, требуется время. Если он выстрелит в Ваймса и промахнется, значит, это будет его единственный выстрел. А потом… планировать бессмысленно.
Ваймс взбирался по лестнице, и песня вернулась вновь.
— Они подымаются на ноги, на ноги, на ноги… — прошептал он.
Он замер у самого края открытого люка. Карцер не купится на старый трюк со «шлемом на палке», только не с одним выстрелом. Он должен рискнуть.
Ваймс высунул голову, повернул ее, на мгновение исчез из поля зрения, а затем быстро выпрыгнул наружу. Он неуклюже перекатился по свинцовым пластинам крыши и присел на ноги. Вокруг не было ни души. Он все еще был жив. Он выдохнул.
Рядом с ним возвышался покатый фронтон крыши. Ваймс прокрался вдоль него, прислонился к забросанной деревянными щепками трубе и взглянул на башню.
Небо было свинцовым. Бушуя над равнинами, грозы набирались многого, а эта, похоже, собиралась побить все рекорды. Но яркое солнце осветило Башню Искусств и — на ее вершине — крошечные пятнышки суматошных сигналов.
О… О… О
Офицер В Опасности.
Ваймс моментально повернулся. За ним не было никого. Он осторожно заглянул за трубу, и там, укрывшись между двумя другими дымоходами, невидимый никому, кроме Ваймса и Багги, стоял Карцер.
И он прицеливался.
Ваймс повернул голову, чтобы увидеть его цель.
В пятидесяти ярдах от них Моркоу пробирался по крыше здания Факультета Высокоэнергетической Магии.
Чертов дурак никогда не умел прятаться. Да, он пригибался и крался, и, не смотря на это, становился только более заметным. Он так и не познал искусство невидимости. И вот он — украдкой шлепает по крыше и так же заметен, как и огромная утка в крошечной ванной. И никакого прикрытия.
Дурак…
Карцер тщательно прицеливался. Крыша ФВЭМ представляла собой настоящий лабиринт из брошенного оборудования, а Моркоу шел позади приподнятой платформы, поддерживавшей огромные бронзовые сферы, известные по всему городу как Шары Волшебников. Они сбрасывали избыточную магию, если — но еще чаще, когда — эксперименты в зале проваливались. Под защитой этого приспособления Моркоу не представлял собой такую уж легкую цель.
Ваймс поднял арбалет.
Гром… покатился. Это был звук огромного железного куба, падающего по лестнице богов, это был глухой рокочущий грохот, который расколол небо и затряс здание.
Карцер взглянул вверх и увидел Ваймса.
— Шо ты делаешь, мифтер?
Багги не оторвался от телескопа. В этот момент его нельзя было бы сдвинуть даже ломом.
— Заткнитесь, тупое воронье! — пробормотал он.
Ниже оба человека выстрелили, и оба промахнулись, потому что попытались стрелять и уворачиваться одновременно.
Что-то с силой ткнулось в плечо Багги.
— Шо проифходит, мифтер? — произнес настойчивый голос.
Он повернулся. За ним сидело с дюжину всклокоченных воронов, похожих на стариков в великоватых им черных плащах. Это были птицы Башни Искусств. Поколения за поколениями проживая в зоне повышенной магии, они довели свой интеллект до начального уровня разумных существ. Но, хотя и считается, что вороны мудры, эти не были особенно умными. Они обладали более настойчивым видом тупости, как и подобало птицам, для которых захватывающее зрелище раскинувшегося внизу города было чем-то вроде дневного телевидения.
— Отвалите! — крикнул он и повернулся обратно к телескопу. Карцер бежал, и Ваймс бежал за ним, и тут начался град…
