Наконец Мадам добралась до стола, где доктор Фоллет накладывал себе фаршированные яйца, а мисс Розмари Длань рассуждала вслух, стоит ли будущее этих странных пирожных с зеленым наполнителем, чем-то напоминающим креветки.
— И как по-нашему у нас дела? — спросил доктор Фоллет, обращаясь по- видимому к вырезанному изо льда лебедю.
— Хорошо, — сказала Мадам корзине с фруктами. — Хотя четверо все еще проявляют неуверенность.
— Я знаю их, — произнес доктор. — Они решатся, поверьте мне. Что им еще остается? Мы привыкли к этой игре. Мы знаем, что если слишком громко жалуешься на проигрыш, то на следующую партию могут не пригласить. Но я приставлю к ним нескольких надежных людей, просто на случай, если их решительность надо будет слегка… подтолкнуть.
— Он что-то подозревает, — проговорила мисс Длань.
— А когда было иначе? — хмыкнул доктор Фоллет. — Поговорите с ним.
— Где наш новый друг, доктор? — спросила Мадам.
— Мистер Капканс сейчас спокойно обедает на виду, с безупречной кампанией, далеко отсюда.
Они обернулись, когда открылись двойные двери. Некоторые из гостей тоже посмотрели в ту сторону, но тут же повернулись обратно. Это был всего лишь слуга, который быстро подошел к Мадам и что-то шепнул ей. Она указала на двух командующих, и человек пошел беспокойно переминаться с ноги на ногу перед ними. После короткого разговора все трое, даже не поклонившись лорду Ветруну, вышли из залы.
— Я прослежу за всем, — произнесла Мадам и, без какого либо намека, что она следует за мужчинами, направилась к дверям.
Когда она вышла, двое слуг, подпиравших стену рядом с тортом, быстро выпрямились, а стражник, патрулирующий в коридоре, бросил на нее испытующий взгляд.
— Теперь, мадам? — спросил один из слуг.
— Что? О. Нет! Просто ждите. — Она скользнула к командующим, которые оживленно разговаривали с двумя младшими офицерами, и взяла под руку лорда Вентури.
— О, дорогой Чарльз, вы нас уже покидаете?
Лорд Вентури даже не задумался, как она узнала его имя. Шампанское было превосходным, и он не видел причин, почему привлекательная женщина определенного возраста не может знать его имя.
— Просто осталась пара уголков сопротивления, — сказал он. — Вам не о чем волноваться, Мадам.
— Чертовски огромный уголок, — пробормотал в усы лорд Селачия.
— Они уничтожили Большую Мэри, сэр, — говорил невезучий посланник. — И они…
— Майор Маунтджой-Стэндфаст не может разобраться с кучкой тупых стражников, горожан и каких-то ветеранов с вилами? — переспросил лорд Вентури, не имевший ни малейшего понятия, сколько ущерба могут нанести вилы, если их швырнуть с высоты двадцати футов.
— В том-то и дело, сэр, они ветераны и все знают…
— А гражданские? Невооруженные горожане?
Посыльный, очень нервничающий младший лейтенант, не мог найти подходящих слов, чтобы объяснить, что «безоружный горожанин» было совсем не тем словом, когда дело сводилось к двухсотфунтовому мяснику с длинным крюком в одной руке и огромным ножом в другой. Молодой человек, завербовавшийся ради униформы и собственного койко-места, совершенно не ожидал подобного обращения.
— Разрешите говорить прямо, сэр? — попытался он.
— Вперед!
— Людям это совершенно не нравится, сэр. Они бы могли убить клатчца, не моргнув, сэр, но… ну, некоторые из старых солдат были в полках, сэр, и они кричат нам всякое. Многие родились там, и это плохо на них сказывается. А что кричат некоторые старые леди, сэр, я таких выражений в жизни не слышал. У Сестричек Долли было достаточно плохо, но это уже слишком. Простите, сэр.
Их светлости выглянули в окно. Во дворе дворца было около половины полка, люди, которые несколько дней только и делали, что несли стражу.
— Немного твердости и быстрый удар, — произнес Селачия. — Вот, что нужно! Выдавить прыщ! Это не для кавалеристов, Вентури. И я возьму тех людей. Свежая кровь.
— Селачия, у нас есть приказы…
— У нас множество приказов, — отмахнулся Селачия. — Но мы знаем, где находится враг, так ведь? Разве здесь не достаточно стражи? Сколько человек нужно одному дураку?
— Мы не можем просто… — начал лорд Вентури, но Мадам перебила его:
— Я уверена, Чарльз проследит, чтобы его светлости не причинили никакого вреда. — Она взяла его под руку. — В конце концов, у него ведь есть меч…
Несколько минут спустя, Мадам выглянула в окно и увидела, как солдаты тихо уходят со двора.
А еще, немного понаблюдав, она заметила, что патрулирующий коридор стражник исчез.
Существуют правила. Если уж есть Гильдия Убийц, то должны быть правила, которые знают все, и которые никогда не должны нарушаться[Порой, разумеется, до определенного значения «никогда».].
Убийца, настоящий Убийца, должен выглядеть таковым — черные одежды, капюшон, ботинки и все прочее. Если бы они могли носить любую одежду, любой камуфляж, то что тогда оставалось делать человеку, если не просиживать дни напролет в маленькой комнатке с арбалетом, нацеленным на дверь?
И они не могут убить человека, не способного защитить себя (хотя человек, стоящий более десяти тысяч анк-морпоркских долларов в год, автоматически признавался способным себя защитить, или, по крайней мере, нанимавшим для этого других людей).
И они должны дать мишени шанс.
Но некоторым это не помогало. Прискорбно, сколько правителей города было убито людьми в черном, потому что они не пользовались возможностью, когда она была, не знали, когда заходят слишком далеко, не заботились, что заводят слишком много врагов, не читали знаков, не знали, когда стоит уйти, присвоив умеренное и приемлемое количество денег. Они не понимали, когда машина остановилась, когда был мир готов к переменам, когда, в общем-то, стоит уделить больше времени семье, пока они не решили провести его с предками.
Разумеется, Гильдия не уничтожала правителей по собственной воле. Насчет этого тоже было правило. Они просто оказывались рядом, когда в них возникала необходимость.
Очень давно существовала традиция, называемая «Бобовый Король». В определенный день года всех мужчин клана обносили особенным блюдом, в котором был один хорошо прожаренный боб. И тот, кому доставался этот боб, вероятно, после некоторых зубоврачебных процедур, становился Королем. Это была совершенно недорогая система, и она хорошо работала, может, потому что умные лысые человечки, которые, в общем-то, заправляли всем и уделяли некоторое внимание возможным кандидатам, умело подбрасывали боб в нужную миску.
И пока созревали урожаи, и процветало племя, и плодоносила земля, процветал и Король. Но когда, по прошествии времени, урожаи гибли, и возвращались льды, а животные вдруг становились бесплодными, умные лысые человечки затачивали свои длинные ножи, которые в основном использовались для нарезания омелы.
И в нужную ночь один из них уходил в свою пещеру и осторожно
