— Да, да, я видел твою ленту, — ответил капрал. — Слушайте, я закрываюсь, как только вы уйдете. Я просто смотрю за складом, и все. Это все что я делаю! Мне платят лишь десятую часть, мне, учитывая мою проблему с ногами, и мне не нужны неприятности!
— И это все, что есть? — спросил Маледикт. — А может, есть что-нибудь… отложенное…
— Хочешь сказать, что я нечестен? — разгорячился капрал.
— Скажем, я не отрицаю, что, возможно, это и не так, — отозвался вампир. — Ну же, капрал, ты сказал, что мы последние. Что ты прячешь? Что у тебя?
Капрал вздохнул и необычайно быстро повернулся к двери.
— Вам лучше взглянуть, — проговорил он, открывая ее. — Но это никуда не годится…
Все оказалось гораздо хуже. Они нашли еще несколько нагрудников, но один был рассечен пополам, а другой походил на одну большую вмятину. Щит тоже был разломан надвое. Еще здесь были погнутые мечи и раздавленные шлемы, потрепанные шляпы и разорванные рубахи.
— Сделал все, что мог, — вздохнул капрал. — Я подправляю, что могу, и стираю вещи, но уголь для кузни не привозили уже несколько недель, а с мечами нельзя ничего сделать без этого. Нового оружия не было уже несколько месяцев, с тех пор, как свалили гномы, а та сталь, что добываем мы — полное дерьмо. — Он поскреб нос. — Я знаю, вы полагаете, будто квартирмейстеры сплошное жулье, и я не буду отрицать, иногда мы и придержим что-нибудь, когда дела идут хорошо, но это барахло? Этим и жук не разживется. — Он снова шмыгнул. — Не платили уже три месяца. Может, десятая часть от ничего все же лучше, чем совсем ничего, но философия мне никогда не давалась.
— По крайней мере, еды достаточно, — оживился он. — Если вы не против конины, конечно. Лично я предпочитаю крыс, но особой разницы во вкусе нет.
— Я не могу есть лошадей! — возмутился Шафти.
— А, значит, ты тоже любишь крыс? — спросил капрал, выводя их в большую комнату.
— Нет!
— Ничего, еще привыкнешь. Вы все привыкнете, — злобно ухмыляясь, произнесла десятая часть капрала. — Пробовали поскребень? Нет? Нет ничего лучше котелка поскребени, если голоден. Можно бросать все что угодно. Свинину, говядину, баранину, кролика, курицу, утку… все. Даже крыс, если есть. Солдатская пища. У меня там варится. Можете присоединиться, если хотите.
Отряд оживился.
— Жвучит жаманщиво, — отозвался Игорь. — Что там?
— Просто вода. Это называется «пустая поскребень». Но минут через десять там окажется старая кляча, если вы не найдете чего-нибудь получше. Можно сделать приправу, хотя бы. Кто присматривает за рупертом?
Они переглянулись.
— Офицеры, — объяснил капрал. — Их всех зовут Руперт или Родни, или Тристрам, или как-то еще. Еда у них получше. Можно еще попробовать стащить что-нибудь в таверне.
— Стащить? — переспросила Полли.
Старик закатил глаз.
— Да. Стащить. Стащить, стянуть, одолжить, занять, умыкнуть, унести, присвоить, украсть. Вот чему вы должны научитесь, если собираетесь выжить на этой войне. Которую, как говорят, мы выигрываем, конечно же. Всегда помните об этом, — он, не глядя, плюнул в огонь, лишь случайно не попав в котелок. — Мда, и все те парни, что возвращаются рука об руку со Смертью, они, наверно, просто слишком сильно попировали, а? Так просто лишиться руки, если неправильно открываешь бутылку шампанского, да? Вижу, у вас Игорь есть, счастливчики. Хотелось бы, чтоб и у нас был один, когда я воевал. Тогда меня не мучили бы древоточцы.
— Нам придется воровать еду? — переспросил Маледикт.
— Нет, вы можете голодать, если вам так больше нравится, — ответил капрал. — Я голодал несколько раз. В этом ничего хорошего. Съел человечью ногу, когда нас засыпало снегом во время Ибблстанской компании, но, все по честному — он съел мою, — он взглянул на их лица. — Ну, нельзя же есть собственную ногу, а? Так ведь наверняка и спятить можно.
— Вы обменялись ногами? — ужаснулась Полли.
— Да, я и сержант Хосегерда. Его была идея. Очень практичный человек. Мы продержались неделю, а там и помощь подоспела. Нам действительно полегчало от этого. О, боже, где мои манеры? Добро пожаловать, ребятки, я — капрал Скаллот. Еще меня называют Тричасти, — он протянул крюк.
— Но это же каннибализм! — воскликнул Тонк, отшатываясь.
— Нет, вовсе нет, по крайней мере, если вы не едите целого человека, — спокойно ответил Тричасти Скаллот. — Законы войны.
Все взгляды обратились на кипящий котел.
— Конина, — произнес Скаллот. — Больше ничего. Я ведь говорил уже. Я бы не стал врать вам, ребятки. Теперь постарайтесь подобрать себе что-нибудь. Как звать-то тебя, каменное существо?
— Карборунд, — ответил тролль.
— Там у меня осталось немного угля, и тебя, пожалуй, стоит покрасить в красный цвет, поскольку я еще не видел ни одного тролля, который бы согласился надеть куртку. Остальным же, советую: запасайтесь едой. Набивайте ею рюкзаки. Наполняйте ею кивера. В сапоги наливайте суп. Если кто-то найдет горшочек горчицы, забирайте его — просто удивительно, какие она может творить чудеса. И присматривайте за своими. И держитесь подальше от офицеров, они не безопасны. Вот чему учит армия. Враги не слишком-то жаждут сражаться с вами, потому что они такие же парни, как и вы, и просто надеются вернуться домой целиком. Но именно офицеры хотят, чтобы вас убили, — Скаллот оглядел их. — Вот. Я это сказал. И если среди вас есть политиканы: что ж, мистер, можешь отправляться и рассказывать всем байки, и черт с этим.
— Что такое политикан? — после минутного смущения спросила Полли.
— Вроде шпиона, но на нашей стороне, — ответил Маледикт.
— В точку, — кивнул Скаллот. — Теперь они в каждом батальоне, стучат на своих же. Так они продвигаются по службе, понимаете? Не нужно инакомыслие, а? Или разговорчики о поражениях в битвах, так? Но все это — полная брехня, ведь пехотинцы ворчат постоянно. Ныть — значит быть солдатом, — он вздохнул. — Там вон койки стоят. Подзадники я всегда выбиваю, так что, вряд ли там будет много блох, — он снова оглядел их бесстрастные лица. — Это соломенные матрасы. Ну, идите, разбирайтесь. Я закроюсь, как только вы уйдете. Мы должны выигрывать теперь, раз уж вы в строю, а? Когда Полли вышла на улицу, небо немного прояснилось, и половинка луны заполняла черный мир холодным серебряным светом. Таверна напротив была еще одним дрянным местечком, где солдатам продавали пиво. От нее несло застарелыми помоями еще до того, как девушка открыла дверь. Вывеска облупилась, но ей удалось прочесть название: Мир Вверх Тормашками. Она толкнула дверь. Запах стал еще хуже. Внутри не было ни постояльцев, ни Страппи или Джекрама, но Полли заметила служанку, которая равномерно разметала грязь по полу.
— Изви… — начала было она, но потом, вспомнив носки, повысила голос и попыталась говорить сердито. — Эй, где лейтенант?
Служанка взглянула на нее и большим пальцем указала на лестницу. Там была только одна свеча, и Полли постучала в ближайшую дверь.
— Войдите.
Она зашла. Лейтенант Блуз стоял посреди комнаты, держа саблю. Полли не была знатоком в подобных вопросах, но она узнала ту стильную, колоритную позу, в которой стоит новичок за секунду до того, как более опытный боец протыкает ему сердце.
— А, Перкс, кажется? — произнес он, опуская оружие. — Просто, э, разминаюсь.
