за него рада и спросила, что подать, сосиски у нас в то утром выдались на славу, а он ответил, что ест только холодное. Так странно, тем более, что все заворчали, как похолодало в комнате, а ведь огонь в большом камине пылал вовсю! Ну да ладно… У нас в кладовой как раз завлялись холодные сосиски, чуток с душком, ну вы понимаете о чем я. В общем, отнесла я ему сосики, он откусил кусочек и заговорил с набитым ртом, вы только подумайте, — „Я ожидал другого. Что мне с этим делать?“ Ну я ответила, что надо проглотить, а он говорит — „Проглотить?“, я ему — да, глотайте, чтобы пища в желудок попала, а он как скажет, куски аж во все стороны полетели — „О, в эту пустоту!“ И он так заколыхался, а потом говорит, — „Я человек, мне удалось съесть человеческие сосиски!“. Ну я ему ответила, что зря он так говорит, эти сосиски были свиные, как и все остальные, впрочем.
— А затем он спросил, что ему теперь делать с проглоченным и я ответила, что это не мое дело, говорить ему такое, и что с него два пенни, а он положил на стол золотой и я сделала реверанс, так, на всякий случай, никогда ведь не знаешь…
Потом он сказал — „Я человек, такой же как и вы. Где живут люди с острыми концами на голове, что летают в небе?“ По моему он так смешно о них сказал, но ему я ответила, что если он про ведьм, то они почти все живут выше по реке, в лесах за ланкрским мостом, а он добавил — „По имени Тенета?“ и я сказала, что вроде она умерла, но с этими ведьмами никогда нельзя быть уверенным. И после этого он ушел. Да, и еще, он все время улыбался, такой сияющей, но немного пугающей улыбкой. И с одеждой у него было что-то не так, будто она прилипла у нему или что-то в таком роде. Вот вчера у нас были два тролля. Они нашу пищу есть не могут, знаете, ведь они ходячие камни, но мы предложили им шикарный обед из битых чашек и смазочного масла. Так вот этот тип был еще чуднее. А после того как он ушел, в комнате потеплело.
Ничего другого я от тебя не ожидала бы…
Эти слова согревали Тиффани, летящую над деревьями. Огонь питался гордостью, но в костер пошла и парочка потрескавшихся поленьев злости.
Матушка обо всем знала! Уж не она ли все это и запланировала? Потому что все выглядит в таком выгодном свете, верно? И все ведьмы узнают, что воспитанница миссис Иервиг не справилась, но Тиффани Болит уговорила остальных девочек помочь и держать язык за зубами. Среди ведьм, держание языка за зубами, самый верный способ, чтобы все выплыло наружу. Ведьмы отлично слышат то, что вы им стараетесь не говорить. Итак, Аннаграмма осталась с коттеджем, миссис Иервиг была уязвлена, а Матушка торжествовала. То есть вся беготня, вся работа, были ради того, чтобы Матушка могла торжествовать. Нет, конечно, и ради поросенка миссис Корчевщицы и всех остальных жителей. Что как раз все и усложняло. Ведь когда требуется, ты будешь делать все, что в твоих силах. Основа ведовства — совать свой нос во все дела. Тиффани об этом знала. А Матушка знала, что Тиффани знала. Поэтому Тиффани сновала туда-сюда, как маленькая заводная мышка…
Она это так не оставит!
Пустошь была занесена снегом, вся в глубоких оледенелых сугробах, но она обрадовалась, увидев, что к коттеджу была протоптана дорожка.
Появилось и кое-что новое. Вокруг могилы мисс Тенеты стояли люди и снег вокруг был расчищен.
Ох, нет, подумала Тиффани, делая круг над поляной, пожалуйста, только не говорите, что она полезла за черепами!
Все оказалось даже еще хуже.
Она опознала людей у могилы. Это были местные жители, они посмотрели на Тиффани тем дерзким, настороженным взглядом людей, перепуганных до полусмерти стоящей перед ними маленькой, но возможно разозленной остроконечной шляпой. И в том, как они старательно избегали смотреть на могилу, было что-то такое надуманное, что моментально привлекло внимание Тиффани к ней. Могила была покрыта клочками бумаги, пришпиленными щепками. Они трепетали на ветру.
Она подняла пару бумажек:
„Мисс Тенета пожалуста присмотри за моим Джо“
„Мисс Тенета, я лысею, помоги пожалуйста“
„Мисс Тенета, извините за беспокойство, прошу вас, найдите нашу Бекки“
Таких записок было много. Она только собралась накинуться на крестьян за то, что они по прежнему продолжают докучать мисс Тенете, как вспомнила пачки Бравого Морехода, что пастухи до сих пор оставляли на торфе, где когда-то стояла старая пастушья хижина. И хотя просьбы пастухов не были записаны на бумажках, они там присуствовали, вея над торфянником.
„Бабушка Болит, что тучки небесные погоняет, прошу тебя, пригляди за моей овечкой“.
„Бабушка Болит, вылечи моего сына“.
„Бабушка Болит, найди моих ягнят“.
Это были молитвы простого люда, не осмеливающегося беспокоить богов. Они доверяли тому, что знали. И не то, что они были правы или заблуждались. Они лишь уповали на свои надежды.
Ну, мисс Тенета, подумала Тиффани, мифом вы стали, как пить дать. Может и до богини дорастете. Но приятного в этом мало, уж поверьте.
— И что Бекки, нашлась? — спросила она, поворачиваясь к людям.
Ей ответил какой-то мужчина, старательно отводя глаза.: — Я полагаю, что мисс Тенета поняла, почему девицу домой не тянет.
Ох, подумала Тиффани, одна из этих причин.
— А что слышно о парнишке? — спросила она.
— А, эта просьба выполнена. — ответила женщина. — Его мать получила вчера письмо, что он попал в ужасное кораблекрушение, но его успели подобрать, что доказывает.
Тиффани не стала спрашивать, что это доказывало. Достаточно и того, что это считалось доказательством.
— Это хорошо. — ответила она.
— Но многие утонули, — продолжала женщина. — Они столкнулись с айсбергом в тумане. По их словам, это была огромная женщина изо льда. Представялете?
— По моему, они слишком долго пробыли в море, вот им везде женщины и мерещятся. — ответил мужчина и рассмеялся. Женщина кинула на него Взгляд.
— Он не написал, на кого… — не была ли она похожа на кого-то знакомого? — спросила Тиффани, старательно равнодушным тоном.
— Это зависит от того, куда они смотрели… — весело начал мужчина.
— Прочисть мозги! — ткнула его пальцем в грудь женщина.
— Эээ, нет, мисс. — потупился мужчина, — Он только написал, что ее голова была покрыта… пометом чаек, мисс.
Тиффани постаралась скрыть облегчение. Она оглядела трепещущие клочки
