Делай Деньги

— Нет. От этого я и получаю удовольствие. С последнего рубежа открывается отличный вид.

Мойст открыл хранилище и положил ящик на полку. Она выглядела немного потерянной и одинокой, но он мог распознать удары пресса, в то время как люди мистера Спулса усердно работали, чтобы обеспечить ей компанию.

Адора Белль облокотилась о дверной косяк, внимательно за ним наблюдая.

— Мне говорят, что, пока меня не было, ты делал всевозможные рискованные вещи. Это правда?

— Мне нравится заигрывать с опасностью. Это всегда было частью моей жизни.

— Но ты таким не занимаешься, когда я рядом, — заметила Адора Белль. — Значит, от меня достаточно волнений, так?

Она приблизилась. Этому, конечно, очень помогали и каблуки, но Шпилька могла двигаться, как змея, старающаяся выступать плавной, скользящей походкой, и строгие, обтягивающие и якобы скромные платья, которые она носила, оставляли все воображению, что гораздо разжигающей, чем не оставлять ничего. Предположения и размышления всегда интереснее фактов.

— О чем ты прямо сейчас думаешь? — спросила она. Затем бросила сигаретный окурок и пригвоздила его каблуком.

— О копилках, — тотчас ответил Мойст.

— Копилках?

— Да, в форме банка и Монетного Двора. Чтобы учить детишек бережливости. Деньги можно опускать в прорезь, где Дурной Пенни…

— Ты правда думаешь о копилках?

— Э-э, нет. Я снова заигрываю с опасностью.

— Так-то лучше!

— Хотя ты должна признать, что идея весьма остроум…

Адора Белль схватила Мойста за плечи.

— Мойст фон Липовиг, если ты сейчас же не дашь мне горячий долгий страстный поцелуй… Ай! Здесь внизу есть блохи?

Было похоже на ливень с градом. Воздух в хранилище превратился в золотую дымку. Она была бы красивой, если бы не была такой сильной и тяжелой. Там, куда попадала, пыль остро обжигала.

Мойст схватил Адору Белль за руку и вытащил ее наружу, в то время как несметные крупицы превратились в поток. Снаружи он снял свою шляпу, которая была уже такой тяжелой, что представляла опасность для ушей, и высыпал маленькое золотое состояние на пол. Хранилище уже наполовину наполнилось.

— О нет, — простонал он. — Прямо когда все шло так хорошо…

Эпилог

Белизна, прохлада, запах крахмала.

— Доброе утро, милорд.

Космо открыл глаза. На него сверху вниз смотрело женское лицо, окруженное белым чепчиком.

А, так это сработало. Он знал, что сработает.

— Не хотели бы вы встать? — спросила женщина, отступая. Позади нее была пара плотно сложенных мужчин, тоже в белом. Все было так, как должно было быть.

Он посмотрел на место, где должен был быть целый палец, и увидел обрубок, перевязанный бинтами. Он не вполне мог припомнить, как это случилось, но это было хорошо. В конце концов, чтобы измениться, кроме как получить, нужно еще что-то и отдать. Это хорошо. Так значит, это больница. Это хорошо.

— Это ведь больница, да? — спросил он, садясь на кровати.

— Прекрасно, милорд. Вы, собственно говоря, в палате лорда Ветинари.

Это хорошо, подумал Космо. Я когда-то сделал вклад в палату со смотрителями. Это было очень предусмотрительно с моей стороны.

— Эти люди — телохранители? — спросил он, кивнув в сторону мужчин.

— Ну, они здесь для того, чтобы проследить, чтобы вам не было причинено никакого вреда, — ответила сиделка, — так что, думаю, это так.

В длинной палате были и другие пациенты, все белых одеждах, некоторые из них сидели и играли в настольные игры, какие-то стояли у окна и смотрели из него. Они стояли в одинаковых позах, с руками, сложенными за спиной. Космо некоторое время за ними понаблюдал.

Потом он посмотрел на маленький стол, где два человека сидели друг напротив друга, видимо, по очереди измеряя друг другу лоб. Ему пришлось некоторое время быть очень внимательным, прежде чем он понял, что происходит. Но Лорд Ветинари был не тем человеком, который делает поспешные выводы.

— Извините, сестра, — позвал Космо, когда та пробегала мимо. Он поманил ее поближе, и двое крепких людей тоже подтянулись ближе, настороженно за ним следя.

— Я знаю, что эти люди не вполне в здравом уме, — сказал он. — Они думают, что они — Лорд Ветинари, я прав? Это палата для подобных людей, да? У тех двоих соревнование по подниманию брови!

— Вы совершенно правы, — ответила сиделка. — Прекрасно, милорд.

— А их не озадачивает, когда они друг друга видят?

— Да нет, милорд. Каждый из них думает, что это он — настоящий.

— Так значит, они не знают, что настоящий — я?

Один из охранников наклонился вперед.

— Нет, милорд, мы это держим в большом секрете, — объяснил он, подмигнув коллеге.

Космо кивнул.

— Очень хорошо. Это чудесное место, где можно остановиться, пока я поправляюсь. Идеальное место, чтобы быть инкогнито. Кому придет в голову искать меня среди этих бедных, несчастных безумцев?

— Именно в этом и состоит план, сэр.

— Знаете, какая-нибудь искусственная панорама города оживила бы существование тех бедняг у окна, — сказал он.

— А, сразу видно, что вы настоящий, сэр, — отозвался человек.

Космо просиял. А две недели спустя, когда он выиграл соревнование по поднятию брови, он был счастливее, чем когда-либо в жизни.

Клуб Розовая Киска был битком набит людьми — кроме седьмого места (первый ряд, центр).

Рекорд продолжительности нахождения на седьмом месте для кого бы то ни было составлял девять секунд. Озадаченная администрация несколько раз меняла подкладку и пружины. Это ничего не изменило. С другой стороны, все остальное шло настолько необъяснимо замечательно, что в этом заведении, казалось, была хорошая атмосфера, особенно среди танцовщиц, которые теперь, когда кто-то придумал валюту, которую можно заткнуть за подвязки, работали особенно усердно. Местечко было