принадлежностями, пока тот не перевернулся. Пес исчез внутри с бешено виляющих хвостом и вылез, вытянув за собой маленькую красную бархатную собачью накидку, на которой было вышито „Вторник“.
— Хорошая догадка, мальчик, — сказал Мойст и попытался застегнуть накидку, что было сложной задачей, потому что его постоянно умывало собачьей слюной.
— Э, ты не знаешь, где твой поводок, нет? — произнес Мойст, стараясь не глотать. Мистер Непоседа подскочил к мешку и вернулся с красным поводком.
— Ладно, — сказал Мойст. — Это будет самая быстрая прогулка за всю историю прогулок. Даже, скорее, это будет пробежка…
Когда он потянулся к ручке, дверь отворилась. Мойст понял, что смотрит на две массивные, как стволы деревьев, ноги терракотового цвета.
— Надеюсь, Вы Не Заглядываете Мне Под Платье, Мистер Липовиг? — откуда-то издалека прогрохотала Глэдис.
На что именно? — подумалось Мойсту.
— А, Глэдис, — сказал он. — Ты не могла бы встать у окна? Спасибо!
Раздался тихий звук „тик!“ и Глэдис повернулась, держа указательным и большим пальцами еще одну черную стрелу. От внезапного торможения в руке Глэдис она загорелась.
— Кто-то Послал Вам Стрелу, Мистер Липовиг, — провозгласила голем.
— Правда? Потуши ее и положи в ящик для входящих, хорошо? — попросил Мойст, выползая в дверь. — Я только пойду поговорю с человеком насчет собаки.
Он подобрал мистера Непоседу, кинулся вниз по лестнице в заполненный народом холл, оттуда к каменным ступеням — и там как раз подъезжал к обочине черный экипаж. Ха! Этот человек всегда на шаг впереди, так ведь?
Как только экипаж остановился, Мойст дернул дверь, тяжело приземлился на свободное место со счастливо гавкающим у него на руках мистером Непоседой, посмотрел напротив и сказал…
— Ой… простите, я думал, что это карета Лорда Ветинари…
Рука протянулась и захлопнула дверь. На руке была надета большая, черная и очень дорогая перчатка, вышитая бусинами из драгоценных камней. Взгляд Мойста проследовал от руки к лицу, которое произнесло:
— Нет, мистер Липовиг. Мое имя — Космо Роскошь. Я как раз собирался вас навестить. Как поживаете?
Глава 4
Человек… Мастерил вещи. Он не был известным, потому что на его вещах никогда не было его имени. Нет, обычно там были имена умерших людей, мастеров своего дела. Он, в свою очередь, тоже был мастером одного дела. Это было искусство подделки.
— У вас есть деньги?
— Да, — человек в коричневой накидке указал на невозмутимого тролля рядом с ним.
— Зачем вы это сюда привели? Терпеть их не могу.
— Пять тысяч нелегко нести, мистер Морпет. И должен заметить, это очень большая сумма за драгоценность, которая даже не из серебра, — сказал молодой человек, которого звали Досихпор.
— Да, но ведь в том-то и дело, нет разве? — отозвался старик. — Я знаю, это не совсем правильно, то, что вы делаете. И я уже говорил, что стигий встречается еще реже золота. Просто он не блестит… Ну, пока чего-нибудь не так не сделаешь. Поверьте, я мог бы продать Наемным Убийцам все, что удалось достать. Эти милые джентльмены любят черный, очень. До смерти любят.
— Нет ничего незаконного. Буква V никому не принадлежит. Слушайте, мы уже говорили об этом. Дайте посмотреть.
Старик смерил Досихпора пристальным взглядом, потом открыл ящик стола и выложил на столешницу маленькую коробочку. Потом приспособил отражатели ламп и сказал:
— Ладно, открывайте.
Молодой человек поднял крышку и вот оно, черное как ночь, V высечена более глубокой и резкой тенью. Человек глубоко вздохнул, протянул руку к кольцу и в ужасе его выронил.
— Оно теплое!
Изготовитель подделок фыркнул.
— Конечно, теплое. Это же стигий. Он пьет свет. Если бы ты сделал это при ярком дневном свете, то сейчас бы кричал и дул на пальцы. Когда на улице светло, держи его в коробке, понятно? Или, если ты хвастун, то надевай на него перчатку.
— Оно идеально!
— Да, это так. — старик выхватил кольцо обратно, и Досихпор начал падать в свой личный ад. Мастер прорычал: — Прямо как настоящее, не так ли? Ой, не надо выглядеть таким удивленным. Думаете, я не знал, что сделал? Я видел вещицу пару раз, и мое кольцо одурачило бы самого Ветинари. Но такое сложно забыть…
— Я не понимаю, что вы имеете в виду! — возразил Досихпор.
— Тогда ты точно глупец.
— Я же говорил, что буква V никому не принадлежит!
— Его Светлости такое скажешь? Нет, не скажешь. Но ты заплатишь мне еще пять сотен. Я все равно думаю уходить на пенсию, а с маленькой надбавкой я уберусь очень далеко…
— У нас же было соглашение!
— А теперь заключим еще одно, — предложил Морпет. — На этот раз купишь забывчивость.
Изготовитель подделок лучился счастьем. Молодой человек выглядел неуверенным и, наоборот, несчастным.
— Для кого-то это ведь бесценная вещь, так? — быстро вставил Морпет.
— Ладно, черт с тобой, пять сотен.
— Только вот теперь уже тысяча, — сказал старик. — Видишь? Ты слишком быстро согласился. Не торговался. Кому-то ну очень нужна эта игрушка, да? Все, пятнадцать сотен. И попробуй найти кого-нибудь в этом городе, кто обращается со стигием лучше меня. И если откроешь рот, чтобы сказать что угодно, кроме как „да“, цена поднимется до двух тысяч. Будет по-моему.
Наступило долгое молчание, после чего Досихпор сказал:
— Да. Но мне придется сходить за остальным.
— Сделайте это, мистер. Я буду тут ждать. Ну вот, совсем ведь не сложно? Ничего личного, это бизнес.
Кольцо опустилось обратно в коробку, а коробка — обратно в ящик. По сигналу молодого человека тролль бросил мешки на пол и, выполнив, таким образом, свою работу, исчез в ночи.
Досихпор внезапно повернулся, и рука ремесленника метнулась к столу. Но он успокоился, когда молодой человек спросил:
— Вы будете здесь позже, да?
— Я? Я всегда здесь. Проходи.
— Вы будете здесь?
