Воспоминания жгли душу, а в груди плескались раскаленные волны боли.
— Что с нею?
— Сердце. — Стас опустился на траву, поджав одну ногу под себя. Он всегда так делал, и этот незначительный жест убедил Олега в реальности происходящего больше всех сказанных слов. — Она очень переживала, когда ты пропал. Тебя долго искали, Ворона и ребят из твоей секции следователь несколько раз вызывал. А потом в квартире нашли остатки твоих зелий, книги, формулы, что ты использовал для обряда. Чуть не причислили вас к сатанистам, закрыть хотели, но ничего не вышло.
— Как там ребята? — жадно спросил Олег.
— Да плохо. Ворон тоже куда-то исчез, так что скоро, наверное, секцию распустят. Тебе нужно вернуться, Середин. Каждый должен жить в своем времени, пойми! Пойдем со мной, я покажу тебе место, где я нашел переход.
Олег не просто колебался, он метался, в отчаянии сопоставляя, что важнее. Мать, ребята, секция — или спасение княжича, уничтожение колдуна?
Ведун почувствовал движение сбоку и с трудом скосил глаза. Мимо медленно, глядя в одну точку и что-то тихо бормоча, шла Кира. Глаза ее и щеки были залиты слезами. За ней шагал Сварт. Олег заглянул ему в глаза и невольно вздрогнул. Такая боль плескалась там и такое отчаяние, что ведуну стало не по себе.
— Эй, вы куда? — прохрипел он. Но ни Сварт, ни Кира не обратили на него внимания.
Кира переступила черту, и Олега едва не оглушил радостный, торжествующий вопль мавки.
Ведун встряхнулся, как пес, и бросился за товарищами. Он развернул к себе Сварта и от всей души врезал ему в челюсть. Тот без звука рухнул на траву. Олег поспешил за Кирой. Она приближалась к Стасу и улыбалась ему как доброму знакомому, более того, как любимому.
— Стой!
Середин попытался проделать то же, что и со Свартом — то есть попросту послать в нокаут, но не тут-то было. Девушка в один миг превратилась в разъяренную фурию. Она гигантским прыжком отскочила от Олега и изготовилась к бою, угрожая ему его же кинжалом. Ведун наклонился и поднял с земли маленький камень, стараясь не пропустить движения Киры.
— Лови! — кинул он ей камень. И девушка, растерявшись, автоматически поймала его. Олег же одновременно с броском двинулся к ней.
Что тут можно сказать? Женщин, конечно, бить нехорошо. Но другого выхода у него не было. Олег взял потерявшую сознание Киру на руки и вместе с ней вернулся за черту. Хотя, скорее всего, нарушенная граница круга наверняка потеряла защитные способности.
Ведун только опустил девушку, когда мавка снова обрушилась на него всей своей мощью.
— Середин, не будь идиотом! — раздраженно рявкнул Стас. — Оставь в покое девку и идем домой. Никто за тебя не выполнит твою работу.
Ведун встал как вкопанный, не в силах пошевелиться. Умом он понимал, что это все наваждение — но совладать с ним оказалось не так-то просто.
Олег медленно обернулся. И тут мимо его уха просвистела стрела.
«Не попал», — мелькнула мысль.
Но он оказался не прав. Стрела попала верно. Мавка дернулась и отодвинулась. Снова в воздухе прозвенела стрела, и снова, и снова. И Олег почувствовал, что воздействие ослабевает. Он оглянулся. У костра стоял Ермолай и выпускал одну стрелу за другой. Наконец он протянул руку за очередной стрелой, но ухватил пустоту. Пучок закончился.
Однако цель была достигнута. Мавка отступила на довольно приличное расстояние и больше не могла добраться до людей. Признав поражение, она втянулась в густые ивовые заросли. На небе уже потускнели звезды, приближался рассвет.
— Обошлось, — выдохнул вымотанный Олег. — Признавайся, Ермолай, почему на тебя эта тварь не подействовала? Почему ты не пошел к ней?
— Отчего не пойти? — пожал плечами ратник. — Пошел. Половец мне почудился с копьем, которого, само собой, зарубить быстрее надобно. Пару шагов сделал, да лук твой увидел. А пошто за степняком бегать, коли его завсегда стрела догнать сможет? Подхватил оружие и стрельнул. А как стрела ушла, так и наваждение сгинуло. В общем, дура она болотная, мавка ваша. Сама железо в брюхо выпросила.
Люди с облегчением рассмеялись.
— Надо уходить отсюда поскорее, — подвел итог дружинник.
— Теперь уже не страшно, — зевнул ведун. — Не дала поспать нежить. Давайте хоть подкрепимся получше.
— И я чего-то устала, — признала Кира. — Давайте гречку с тушеной свининой сварю, пока угли не остыли. А на дневке соснем часочек по очереди.
— Я схожу за водой, — протянул руку за котелком Сварт.
Все остальные, пройдя по ближним зарослям, собрали еще немного хвороста, кинули на угли. Девушка высыпала в котелок крупу, залила водой. Когда та закипела, достала одну из крынок, сняла с горлышка промасленную тряпицу, выгребла сальную пробку, выворотила в котел содержимое горшка. В воздухе моментально запахло тушенкой — так что у Олега засосало под ложечкой.
— Ну что, давайте перекусим? — предложил он. — Горячее сырым не бывает.
— Подожди, зубы о кашу обломаешь, — покачала девушка головой, помешивая варево деревянной ложкой на длинной ручке. Потрогала ладонью челюсть:
— Однако бил ты сильно, ведун. Мог бы и понежнее, — проворчала она.
— Ну прости, пожалуйста. А куда было деваться? — Ведун отступил. — Пойду, лошадей пока навьючу. — Он покрутил головой: — А где воевода?
— Не знаю, — пожал плечами Ермолай, поднявшийся помочь Середину. — Может, в кусты отлучился?
— Нет, не в кусты… — встревожился Сварт. — А ведь и вправду, я его с самого утра ни разу не видел.
— И я, — вспомнил Олег.
— И я… — Ермолай опустил уку на меч и во все горло заорал: — Микула!!! Микула, отзовись!!!
Люди затаили дыхание, но, кроме потрескивания углей и свиста ветра в ветвях, не услышали ничего.
— Микула-а-а!!! — Голос ратника сорвался, и он, кашляя, пробормотал: — Видать, далеко отошел… Мику-у-ула-а-а-а!!!
— Хватит орать, — оборвал его Олег, поворачиваясь к костру. — Сам знаешь, что не откликнется. В стороне он от нас был. Вот и не заметили, как мавка увела… Тварь! Ну что, Ермолай, как мыслишь, надо эту нежить истреблять? Можно на это жизнь положить?
— Сам бы живота не пожалел… — Судорожно сжатые на рукояти меча пальцы побелели от напряжения. — Как ее поймать, нежить эту?
— Слизь нужна жабья, — вздохнул Олег. — Много. С перцем она разводится, «куриной слепотой» сушеной и растертой и когтями волчьими. Делаешь круг на сухом берегу неподалеку от болота, отсыпаешь порошком, заговариваешь. Коли мавка в круг влезет, то выйти уже не может и за пару месяцев выгорает на солнце полностью. Мороз, впрочем, ей тоже сил не добавляет. А чтобы она в круг заползла, в центре татя пойманного али невольника привязать нужно. Изменника. Человека живого, в общем. Слыхивал я, были волхвы, которые сами входили в круг, надеясь устоять перед мороком мавки, или
