оставались вне круга, опять же надеясь устоять и вырвать привязанного на веревке соратника, что в кругу ждет. Но насчет удачи таких попыток молва куда как скупа.
— Собрать, высушить… — попытался осмыслить услышанное дружинник.
— Это долго, — кивнул ведун. — Очень долго. Я ведь не готовил с собой этого зелья. Поэтому для мести придется возвращаться сюда специально. Давайте есть и двигаться дальше. Микулу нам не вернуть, а княжич все еще не найден.
Завтракали молча: настроение путников не располагало к беседам. Очистив котел от каши, поднялись в седло и продолжили свой путь по узкой, но накатанной дороге. Куница забралась Олегу за пазуху и благополучно уснула, однако люди поступить таким же образом не могли. Они покачивались в седлах, то и дело кивая головой, проваливаясь под жарким солнцем в дрему и снова вырываясь из нее. Поэтому, когда незадолго до полудня ведун увидел впереди обширную зеленую поляну, он объявил привал и вытащил сонную Купаву из-за пазухи:
— А за старшую остаешься ты, Купава. Ты уже выспалась, тебе и сторожить. Если что-то случится, пищи что есть мочи и кусай всех за уши.
Коням ослабили подпруги и отпустили их в центре поляны, сами люди легли по краям — чтобы скакуны не разбрелись.
Ведун вытащил из сумки свою шкуру, бросил на траву, расстегнул пояс, собираясь положить рядом.
— Наверное, ты ударил меня так сильно, что я стала некрасивой…
— С чего ты взяла? — обернулся к Кире Олег.
— Ты ложишься отдельно. Ты совсем не тянешься ко мне. Ты ни разу за все время меня не поцеловал…
— Я?
Середин оглянулся на дружинников, но те укладывались довольно далеко, демонстративно не смотря в его сторону. Куница, забравшись на седло гнедой, воинственно крутила мордашкой — но сидела спиной к нему. Тогда ведун привлек девушку к себе и вместе с ней опрокинулся на шкуру, прикрывшись ее краем.
И только после этого тоска по сгинувшему товарищу немного отпустила его сердце.
Горы Аспида
Отдых пришелся как нельзя кстати. Всего через час после того, как путники выступили с дневки, подковы копыт звонко застучали по камням, все чаще и чаще выпирающим из черной торфянистой земли, высокие деревья постепенно сменились чахлыми карликами, а неуклонно идущая вверх дорога запетляла между похожими на громадные окаменевшие пальцы скалами. Огромные крутые отвесы с гладкими, словно зачищенными старательным работником, склонами, потрясали и подавляли своим величием.
— Осторожнее, — предупредил Сварт. — Здесь очень много змей. Потому эти горы и названы горами Аспида.
— Откуда ты знаешь, что это они? — поинтересовался Олег.
— Дорога между Юрьевым и Пернавой, неподалеку от озера, — пожал плечами дружинник. — В этих землях нет других гор. А озеро наверняка находилось где-то за топью, у которой мы вставали на ночлег. Там ведь низина.
— Низина, — задумчиво кивнул Середин, соглашаясь с доводами дружинника. К тому же он не мог вспомнить никаких серьезных возвышенностей на территории Прибалтики. И если они обнаружились — то скорее всего, некая сила очень умело маскировала их много, много веков. — Непонятно только, зачем? Не из-за Корнея же!
— Что ты говоришь? — оглянулся Сварт.
— Ничего… — покачал головой ведун, увидев возле гранитного валуна совершенно белый человеческий костяк. — Пожалуй, пешим тут лучше не ходить.
— Конным тоже, — отметил ратник. — Хотя, конечно, потерять коня не так обидно, как себя самого.
Новый поворот. За ним пыльная дорога уперлась в высокую арку — и оборвалась, словно служила предостережением для рискнувших ступить за нее. Хотя, конечно, следы путников могли просто не остаться на прочных камнях. Сама арка образовывалась телами двух огромных змей, хвосты которых упирались в основания скал, а массивные головы переплетались в самой верхней точке арки и были обращены на путников. Между зубами, каждый из которых раза в два превышал рост человека, виднелся тонкий раздвоенный язык, а над распахнутой пастью горели вечным огнем желтые глаза с узкими зрачками.
Олега даже передернуло, настолько живыми они казались. Чуть воображения — и создастся полная иллюзия того, что вот сейчас до уха долетит шелест змеиной кожи по шершавой поверхности камня, над застывшими людьми разнесется злобное шипение и появятся извивающиеся тела змей.
Наверное, не у него одного предстала перед глазами эта картинка, так как Кира судорожно вздохнула и взялась за рукоять кинжала, пытаясь найти поддержку в привычном оружии. Ермолай закряхтел и осторожно огляделся. Только Сварт остался внешне спокоен. Он смотрел на арку и молчал, витая мыслями где-то в прошлом. Ни о чем не знала только куница. Она попросту спала, забравшись к ведуну в седельную сумку.
— Здесь много змей… — повторил Сварт, спешился и взял коня под уздцы.
Остальные путники тоже покинули седла и повели коней в поводу, внимательно глядя под ноги. Лошади ведь этого не объяснишь — а оставшись без скакунов, людям придется перекидывать сумки за спину.
По мере приближения казалось, что арка увеличивается в размерах и угрожающе нависает над ними. Когда воины подошли к концу дороги и оставался всего шаг до той черты, за которой нахоженный путь обрывался, они остановились и переглянулись. Дальше шел узкий проход, скованный с обеих сторон скалами. Не ощущалось ни ветерка, ни привычного шелеста насекомых в траве. Мир замер в ожидании выбора людей.
Едва Сварт, побледнев как полотно, первым сделал шаг за арку, прямо перед ним из камней вынырнула большая кобра. Некоторое время змея раскачивалась из стороны в сторону, ее проворный язык беспрерывно выскальзывал из пасти. И вдруг полились слова:
— Лю-ю-ю-ди! С-с-с-стойте! Ес-с-с-сли с-с-сделате ш-ш-шаг, то навечно ос- с-станетес-с-сь в плену с-с-скал! Ух-х-ходите!
— Тьфу, нечистая сила! — вскрикнул от неожиданности Ермолай. — Пошла вон, гадина!
Змея моментально сгинула — словно растаяла в воздухе, и ведун недоуменно потер запястье. Крест почему-то не нагрелся ни на градус — словно говорящая кобра могла быть живым существом, а не порождением магии. Однако люди становились. Ведун вздохнул и протиснулся вперед:
— Пошли.
Глухой стук подошв, цокот копыт — все эти звуки отражались от стен, дробясь и множась. Наступал вечер. Резкий поворот привел путников ко входу внутрь скалы. Узкий проем, за которым притаился мрак, навевал невеселые думы.
— Ладно, — на этот раз первой решилась Кира. — Раз пришли — нужно идти до конца!
