— Я слушаю, — сказал петрийский лазутчик.
— Безумный Книжник Джориан Фицджеральд недавно обнаружил в одном из древних эльфийских трактатов…
«Господи! Да неужто!»
— …утерянный рецепт некоего эльфийского снадобья, наверняка известного тебе как Хрустальный Эликсир…
— Да! — выдохнул Шарц. — Еще как известный!
— Кажется, этот эликсир решает проблему вашего «проклятия эльфов»? — заметил Роберт де Бофорт.
— Еще как решает! — в том же духе отозвался Шарц. Внутри у него все пело. Вот оно! Наконец-то! Все случилось так, как он верил. — Да гномы за него любые деньги заплатят!
— Что такое?! — притворно нахмурился Джеральд. — Я не беру денег с подданных. Только налоги. А эликсир… пусть будет подарком гномам от людей. Он будет поставляться бесплатно, как залог будущей дружбы.
— Потрясающе! — выдохнул Шарц. — Цверги могут слопать свои секиры! Вы победили одним ударом. Гномы ваши.
— Пусть поберегут желудки. Мне пригодятся хорошие воины, — заметил король.
— Но… с кем же им воевать на острове? — изумился Шарц.
— А остров не навсегда, — ответил Джеральд король Олбарийский. — На двадцать лет. Потом любой гном может селиться, где ему будет угодно, будь то Олбария, Марлеция или еще что.
— Это ж сколько вам хлопот, — покачал головой Шарц.
— Ничего не поделаешь — Олбария самая дурацкая страна на свете. Здесь иначе нельзя… — усмехнулся Роберт, дернув свою канцлерскую цепь.
Джеральд коротко засмеялся. Шарц так и не понял почему.
— Безобразие! — воскликнул молоденький гном, внук Главного Советника самого Якша, временно замещающий заболевшего деда.
— В чем ты усматриваешь безобразие? — тут же спросил Якш.
— Простите, Владыка, я забылся! — испугался тот.
— Забылся? — переспросил Якш.
— Побеспокоил вас неподобающе громким выражением возмущения.
— А что тебя возмутило? — настаивал Якш.
— Такая мелочь недостойна вашего внимания.
— Ну положим, это мне решать, достойна или недостойна, — усмехнулся Якш.
— Прошу прощения за дерзость! — воскликнул юный гном.
— Ты просто выкладывай, в чем дело, — фыркнул Якш. — Что там с этим письмом, которое ты так гневно скомкал?
— Такая дерзость, Владыка! Или… глупость! Я не знаю… Какой-то наглец посмел лично вам прислать счет!
— Счет? — переспросил Якш каким-то странным голосом. — Неужели — счет? Ты ничего не перепутал?
Юный гном сжался от ужаса.
«Дедушка ничего не говорил о таких ситуациях! Ничего!»
— Я так и подумал, что вы разгневаетесь… — обреченно пролепетал он. — Он просто псих, этот придурок, со своим счетом… самый настоящий псих! Все знают, что Владыка не платит никаких счетов, это ниже его достоинства! Все знают, что за Владыку платит его народ! Все! Я не знаю, как эта гнусная бумажка попала на ваш стол! Клянусь, не знаю! И почему ее не уничтожили вместе с адресатом, тоже не знаю! Клянусь Духами Подземного Огня, это не я!
— Все сказал? — тихим ласковым голосом, от которого кровь стыла в жилах, поинтересовался Якш. — А теперь просто разгладь бумажку и дай ее сюда!
— Вот эту вот… мерзость? — оторопело пробормотал внук Главного Советника.
— Живо! — рявкнул Якш.
Юнец подскочил от ужаса, дрожащими руками разгладил бумажку и протянул ее Якшу.
— Владыке Якшу от сэра Хьюго Одделла… — прочитал Якш.
— Ого! Уже — сэр! — ухмыльнулся он.
— …счет за одного серого гуся… доставленного согласно вашему… итого, десять золотых монет… ввиду качества товара и сложности доставки… Расплата в течение месяца от проставленной даты… — медленно, как торжественное заклятие, прочитал Якш.
— Это — страшное оскорбление, Владыка… — прошептал юный гном..
— Это не оскорбление, мальчик мой, — грустно усмехнулся Якш. — Это победа. Хотя такие, как ты, сочтут ее поражением. По счастью, молодость заканчивается, как и любая другая болезнь.
— Ай да «безбородый безумец», — сам себе под нос пробормотал Якш. — Десять золотых с гуся — это больше, чем я рассчитывал. Хотелось бы, конечно, все двадцать, но ведь, строго-то говоря, нельзя было рассчитывать даже на пять. Я бы и на один согласился. И как ему удалось уломать Джеральда? Ага! Тут еще приписка! — внезапно оживился Якш. — Так-так, что там у нас? Что?! Что это?! Это… этого просто не может быть! — письмо со счетом выпало из задрожавших рук Владыки, упало на пол, а следом за ним на пол опустился и сам Якш. — Так не бывает, — слабым голосом пожаловался он невесть кому. — Так просто не бывает…
— Владыка, что с вами? — испугался юный гном. — Владыка, вам плохо?!
— Нет, мальчик мой, — казалось, Якш уже оправился от внезапного потрясения. — Что ты! Мне хорошо! Так хорошо, как никогда еще не было! Так хорошо, знаешь ли, просто не бывает.
— Я… не понимаю… — несчастным голосом поведал юный гном.
— Маленький еще, — добродушно усмехнулся Якш. И тут же, посуровевшим голосом добавил: — На столе Владыки не бывает — не может быть! — случайных документов. А если таковой образовался — значит, это не случайно! По твоей молодой глупости ты чуть было не выбросил секретный документ необычайной важности! Подумай об этом!
И Владыка легко, словно юноша, вскочил с полу.
— А теперь кыш отсюда, дорогой мой, сходи навести дедушку!
— Но… я же должен…
— Выполнять мои веления, — ухмыльнулся Якш. — Вот и выполняй. Иди, мне нужно серьезно подумать.
— Владыка! — ахнул юный гном. — Это нам, молодым, Наставники вечно твердят «иди подумай», неужто есть вещи…
— Над которыми должен подумать даже Владыка? — ухмыльнулся Якш. — Разумеется, есть! Иди подумай об этом! Кыш отсюда!
Шарц стоял перед Рупертом Эджертоном, герцогом Олдвиком, не смея поднять глаз. Нет, это сэр Хьюго Одделл стоял, а Шарц… тому было наплевать, свой долг он выполнил — и что ему до чувств несчастного коротышки? Или нет? Кто это дышит в самое ухо? Это ты, сосед? Чего тебе, Шварцштайн Винтерхальтер? Чего ты хочешь? Это не тебя сейчас распинает неумолимая совесть, это не тебя жгут раскаленные угли вины. Ты свободен. Можешь возвращаться к своему горну. Невесту ты, мерзавец, заработал. Может, даже двух. Что тебе в моем горе? Уйди прочь!
Подвинься, болван! У меня тоже есть право на эту вину.
