У тебя?! Право?!
— Хью, бедняга… — тихо промолвил герцог Олдвик. — Как же тебе тяжело вышло…
Шарца точно по лбу вдарили, хорошим таким гномским молотом.
— Я думал, вы… возненавидите меня…
— За что? За то, что ты любишь свой народ не меньше, чем я свой? — спросил герцог. — За то, что эта любовь не помешала тебе полюбить и нас тоже? Жить вместе с нами, радоваться и страдать вместе с нами, большими, глупыми и неуклюжими, ничего не смыслящими в истинном мастерстве? А ведь так легко было бы возненавидеть нас, мешающих твоему народу спастись, боящихся и ненавидящих любого гнома. Ответь сперва ты, почему ты не возненавидел нас?
— Не знаю. Я ведь очень хотел… победить вас. А чтоб победить — нужно понять. Вот я и старался. А когда понял — полюбил. Наверно, я просто опоздал вас возненавидеть.
— Ну так и за что мне ненавидеть тебя?
— За предательство… за ложь… за…
— За то, что спас меня, мою жену, моего сына, моего вассала, кучу других хороших людей, — насмешливо продолжил герцог. — Молчи уж! Дурак ты, хоть и доктор…
Не успел Шварцштайн Винтерхальтер, сэр Хьюго Одделл, петрийский шпион, вассал герцога Олдвика, шут, доктор и муж благородной леди Полли, хоть немного прийти в себя от разговора с герцогом, как на него тут же напустился золоченый придворный хлыщ при какой-то бумажной должности.
«Тот же Томас, только при короле!» — мелькнуло у Шарца.
— …однако рыцарем Олбарии вы быть не можете, сэр! — уверенно заявлял тот, поигрывая чуть ли не дамским веером.
«И откуда они такие берутся?!»
— Почему это — не может?! — возмутился возникший из-за спины Шарца Руперт Эджертон, герцог Олдвик. — Я сделал его рыцарем!
— Вы были введены в заблуждение, — снисходительно пояснил придворный.
— Ну нет уж! — рассердился герцог. — Он спас жизнь мне, моей жене и моему сыну! Он действительно сделал это! Именно за это я и пожаловал ему шпоры и отымать не намерен!
— Но… он гном, — мягко пояснил придворный. — И в законах Олбарии нет прецедента…
— Ах так! — окончательно вышел из себя герцог Олдвик. — Тогда — вот что: я издам указ на территории моего герцогства считать его человеком!
— Какой-какой указ? — заинтересовался подошедший Роберт де Бофорт.
— Обыкновенный, — буркнул герцог Олдвик. — Я, Руперт Эджертон, герцог Олдвик, указываю: на территории герцогства Олдвик считать гнома Шварцштайна Винтерхальтера человеком, сэром Хьюго Одделлом. Человек сей полностью облечен моим доверием и прочее в том же духе…
— Беспрецедентно! — воскликнул придворный. — Гномы никогда…
— Вот и хорошо, — кивнул Роберт де Бофорт. — Как раз такой прецедент нам и был нужен, ваше величество. Я поддержу.
— Пожалуй, — кивнул король Джеральд. — Я тоже.
— Вообще-то, — продолжил его величество, повернувшись к придворному, — рыцарем Олбарии может быть любой, кого в рыцари посвятили, будь он человек, гном, эльф, дракон или ангел небесный!
Шарц хихикнул.
— Простите, ваше величество, я не над вами… Я просто представил, к какому месту дракону придется цеплять шпоры!
Я должен ей сказать. Должен. И даже не ради того, чтоб больше не лгать, раз уж и вовсе лгать не нужно… Это кому другому я лгать не хочу, а ей — не могу. Это раньше Хьюго Одделл говорил ей правду о себе самом, о Хьюго Одделле, а с господином Шварцштайном Винтерхальтером она просто не была знакома. Ему не приходилось лгать ей, он просто с ней не разговаривал, не знакомился, не… не присутствовал, одним словом, а теперь, когда все перемешалось, когда оба имени в равной степени принадлежат мне… теперь сказать нужно. Просто нельзя молчать о таком. Промолчать сейчас — это и значит солгать ей. Солгать на сей раз уже по-настоящему, страшно и непростительно. Нет. Только не молчать. Сказать все, как есть. Вот только как о таком скажешь?
Любимая, знаешь ли, а я вообще-то гном! Нет-нет, это не шутка… самый настоящий… из Петрии. Профессиональный лазутчик. Шпионил тут у вас помаленьку. Невесту себе выслуживал. Заодно на тебе женился.
Так, что ли?!!
Спасибо за идею! Попробуйте сперва вы. Этак ведь и довести можно хорошего человека. До убийства или самоубийства — это другой вопрос, но до чего-то одного — точно. А что в этом хорошего? То-то и оно, что ничего.
Шарц несколько раз вздохнул. Его сноровка лазутчика вся куда-то девалась, стоило ему заговорить с Полли. Ну вот не мог он ей наплести, как другим, не получалось. Он вздохнул еще раз — авось, на ходу что придумаю! — и начал осторожно и медленно:
— Полли, мне нужно открыть тебе одну страшную тайну… я давно должен был это сделать, но…
— Это про то, что ты гном, что ли? — с улыбкой спросила Полли.
Шарц где стоял, там и сел. Прямо на пол, в новеньком, дорогом придворном костюме. Ай да Полли! Ей, как и королю, удалось сказать такое, что повергло его в абсолютную растерянность. И если от короля он еще мог — и даже должен был! — ожидать чего-то в таком духе, то Полли…
«Черт! Но это моя жена! — сердито напомнил он сам себе. — Она и должна быть яркой, умной, талантливой! Стал бы я жениться на ком попало! На какой-нибудь дуре, чьи речи могу предсказать на десять лет вперед, как же! Я и без того знал, что Полли умнее меня, ну так и чего удивляться, что она сама все поняла?!»
Он все-таки задал один страшно глупый вопрос, такой глупый, что самому стыдно. Хотя, с другой стороны, это же на ней он женился, значит, это ее дело быть умной, а на себе самом он не женился и жениться не собирается даже, так что имеет полное право оставаться таким непроходимым идиотом, каким только получится.
— А почему ты… — выдавил он из себя и замолчал.
Он и сам не знал, как закончить вопрос. Полли пришла ему на помощь.
— Почему я вышла за тебя или почему я не рассказала остальным?
— Ну… да, — буркнул он, не уточняя, какое «да», имеется в виду.
Если честно, его интересовали оба.
— Вышла, потому что люблю, а не рассказала, потому что ты не рассказывал. Даже мне. К чему мне болтать о том, о чем тебе самому говорить неохота?
— Но ведь гномы, они…
— Чудовища из страшных сказок, — очаровательно улыбаясь, кивнула Полли. — Я помню. Я думала об этом. Но ведь ты — не такой. Совсем-совсем не такой. Ты никогда не был чудовищем. Всегда — человеком! Ой, прости!
— Что ты, — улыбнулся Шарц. — Разве это — оскорбление… от человека? А все же — как ты догадалась?
— На глупые вопросы не отвечаю! — фыркнула Полли.
— Но даже милорд герцог…
