— А тебе что за дело? — в свою очередь возмутился начальник охраны. — Спать тебе помешали?
— Твои придурки чуть не проворонили парня с магическим посохом! — возмущенно выпалил маг.
— Этого, что ль? — удивился начальник стражи. — Я сам разрешил его забить. Он не нужен и не опасен. А посох тебе приснился, верно. Откуда у этого поганца посох? Что у него вообще есть, кроме слюны во рту и дерьма под ногтями? У него на морде написано, что он воришка попрошайка и трус.
— Значит, на морде, да? — вновь начал закипать маг. — А это что по твоему?
— Не маши палкой у меня под носом! — рассердился начальник стражи.
— К твоему сведенью, — ласково проговорил маг, — эта самая палка — магический посох. Этот парень мог всех нас прикончить.
— Эта грязная дубина — посох? — фыркнул начальник стражников. — Ври больше. Что я, посохов не видел?
— Да! Эта грязная дубина — магический посох! — устало вздохнул маг. — Пойми же, неважно как выглядит посох. Важно, есть в нем сила или нет.
— Ну, в этом-то — точно нет!
— А я говорю — есть! — воскликнул маг.
— Не заводись. Иди лучше еще поспи, — посоветовал начальник стражников.
— Ах, не заводись? — вскипел маг. — Хочешь, докажу?!
— Докажешь? Интересно, как?
— Сейчас увидишь, — пообещал маг. — Прикажи своим ребятам держать этого красавца.
— Анас! Капса! Чабып! Исполняйте приказ господина мага! — велел начальник стражников.
Курта ухватили крепко и старательно.
— Отлично, — сказал маг. — Теперь посмотрим.
Он встал и медленно пошел прочь. Курт смотрел, как он шагает, помахивая посохом и ждал боли. Она явилась без промедления. Боль никогда не опаздывает. Курт терпел, сколько мог, но потом сил не стало. Его тело превратилось в сухие дрова, и жаркий огонь вопля медленно обнял его со всех сторон.
Отпустило довольно быстро: хихикая, маг вернулся обратно.
— Ну, и что это доказывает? — недоуменно спросил начальник охраны. — Я и так знаю, что ты умеешь причинять боль, для того тебя здесь и держат, между прочим.
— Это не моя боль, — пояснил маг. — Ученик мага не может расстаться со своим посохом. Это причиняет ему страшные мучения. Если не веришь мне, сам проведи этот эксперимент. Я могу не участвовать.
Маг отошел в сторону. Эксперимент повторили. Курт едва не умер: нерасторопный стражник возвращался вдвое дольше мага.
— Ну?! Убедились?! — торжествующе вопросил маг.
— Убедились. Извини. Ты прав, — негромко сказал начальник стражников. — Что нам с ним делать?
— Отдать мне, разумеется! — воскликнул маг. — Надо же мне все выяснить. Вдруг пленницы — это всего лишь предлог, и он еще что-то затевает.
— Занимайся на здоровье. Он твой, — объявил начальник стражников. — Эй, все слышали?! Пленного даже пальцем не касаться без приказа господина мага. Ясно вам?!
— Так точно!!! — проорали стражники.
— Замечательно… — бормотал маг, кругами ходя возле Курта. — Просто восхитительно… хорошо, что я вовремя подоспел… и теперь позабавимся… а боль я умею делать… такую восхитительную чудесненькую боль, пальчики оближешь… и никаких следов… не то, что эти грубые мужланы… им обязательно нужно кого-нибудь убить, представляешь?.. идиоты, да?.. они не понимают, что гораздо смешней, когда человечек сам хочет умереть, а смерти все нет и нет, вот тогда и в самом деле смешно… ничего… сейчас взломаем твою защиту… разберемся, куда делся твой учитель и что ты сам можешь… во всем разберемся, потихоньку…
— Идите вон отсюда! — бросил маг растеряно переминающимся с ноги на ногу стражникам.
Тех как ветром сдуло.
— Ну что, приступим? — маг продемонстрировал Курту свою уродливую улыбку. — Теперь, когда все ушли, мы позабавимся без помех. А может, ты и так мне все расскажешь?
Курт глубоко вздохнул и бросился на мага. «Отнять посох и бежать!»
Маг резко вытянул перед собой руку, и Курта буквально сбила с ног стена чудовищной боли. Прозвучало заклятие — и Курт понял что не может пошевелить ни рукой ни ногой. Потом схлынула боль.
— Отлично! — промолвил маг. — Лучше некуда. Такой живой!
…И началось. Маг то подходил вместе с посохом совсем близко, и боль исчезала, то отходил, заставляя Курта извиваться от боли. А потом начался еще и приступ. Боль стала до того невыносимой, что почти уже перестала быть болью, она медленно и верно становилась чем-то другим. Курт в отчаяньи думал, что ему давно пора бы потерять сознание, но блаженное забытье все не приходило. Курт не знал, не мог знать, что заклятье, связывающее его тело, не позволяющее ему бежать или сопротивляться, заодно связывает и его сознание, не позволяя ему избегнуть чудовищных мучений.
— Говорят, ты пытался освободить девушку… — бормотал маг. — Что, среди пленниц твоя невеста? Или любовница? Ты, верно, сбежал от учителя, чтоб спасти ее? Или твой учитель погиб, а ты сирота и не имеешь никого в этом мире? И плохие дяди похитили твою большую любовь, последнее, что у тебя осталось… Можешь мне про это не врать… Видишь, я и сам умею сочинять такие жалостливые байки. Говори, зачем ты здесь? Кто послал тебя?
Курт исправно вопил, но так ничего и не ответил. Говорить правду было бессмысленно и опасно, а ложь этот опытный мерзавец чуял за версту. Мур вопил вместе с Куртом, но во все остальное время притворялся немым. Ни на один вопрос мага он не ответил даже звуком — и даже тогда, когда взбешенный маг пригрозил сломать его.
— Ну ладно, сейчас вы у меня попляшете! — яростно прошипел маг.
— Обойдешься! — из последних сил прохрипел Курт. — Я с такими противными не танцую! Да и вообще наплясался…
— Это тебе кажется! — с исказившимся от ярости лицом проговорил маг. — Ты еще даже и не начинал! А что касается противности, когда мы закончим, ты сам себе покажешься противным — если доживешь, конечно!
Прорычав последнюю фразу, он почти бегом отнес посох на такое расстояние, что Курту показалось, что его мучения прямо сейчас и кончатся. Ни один человек не может такого выдержать. Проклятый маг вернулся обратно без посоха. Вот ведь сволочь! Живут же такие… Как их только земля держит? Как только небо на них не рушится? Наложил, гад, еще одно заклятие. Боль не уменьшилась, а вот возможность умереть… кажется, ее больше не было…
Покончив со своими мерзостями, маг злобно уставился на Курта.
— Знаешь, почему меня держат на этом месте?! — задыхаясь, прохрипел он. — Не знаешь?! Сейчас узнаешь! Рабы иногда себя плохо ведут. Чтоб научить их правильному поведению, нужна боль. А бить их нельзя. Они от этого в цене падают. Вот для этого и держат меня. Для БОЛИ!!! Все это время тебе причинял мучения твой посох. А теперь за тебя возьмусь я. И не надейся умереть. У меня живут долго. Танцуем!
Ухватив Курта за подбородок, он уставился ему в глаза безумным бешенным
