– Мур! Шенна! Давайте к нам! – громко крикнул Курт. – Живей шевелитесь!
Он опять посмотрел на мертвецов.
– Так почему тебе кажется, что некромантией здесь и не пахнет? – спросил он у своей любимой девушки.
Строго говоря, ему было безразлично, что за сила вдохнула жизнь в жуткие костяки, но не станешь же по мелочам ссориться с тем, кого очень нужно уговорить покинуть поле боя, и кто, со всей очевидностью, не захочет этого делать.
– Доспехи слишком новые, – отозвалась Аглария. – Если какой некромант поднял толпу воинов, согласись, вряд ли он станет их всех вручную переодевать. Хлопотно. А наколдовать такую кучу новенькой брони, да чтоб каждому скелету по мерке пришлась… Проще создать их всех сразу, вместе с доспехами и жуткими костяками вместо лица. Дешево, эффективно и страшно.
– То, что требуется, – вздохнул Курт и подумал, что скелеты приближаются все-таки слишком шустро. а друзья могли бы бежать и порезвее.
– Так что это не некромантия, а материализация, – добавила Аглария. – А маг, сумевший материализовать такую толпу – великий мастер, кем бы он ни был. Это что-то не ниже уровня моего дедушки, только молодое, полное сил и так далее…
– Одним словом – Архимагистр, – вздохнул Курт. – Эх, а я так надеялся, что без него как-нибудь обойдется…
– Магия на этих тварей не действует. Никакая… – огорченно добавила Аглария. – Я проверила.
– Готовь свой меч, Курт, – выдохнул наконец подбежавший Мур. – Арбалеты тут не годятся.
– Никаких мечей, – отрезал Курт. – Мы отступаем. Вернемся позже, когда эти уберутся.
– Что? Так просто возьмем и отступим?! – возмутилась Аглария. – И никого- никого не убьем? Совсем никого? Ни одного скелета?!
– Совсем-совсем никого. Ни одного скелета, – кивнул Курт, поворачиваясь к двери. – У нас – задание, если кто помнит. Щит Оннера и Орден Беглых Магов. А поохотиться за этими скелетами можно и потом. После. Вот пригласим на охоту Зикера и вперед.
– А если они отсюда не уберутся? – глядя на приближающихся скелетов спросила Аглария.
– Вот тогда и подумаем, что делать, – ответил Курт. – Все за дверь. Живо!
– А если мы эту дверь не найдем больше? – спросил Мур. – Выйдем, а она насовсем исчезнет…
– Найдем, – ответил Курт. – Ее или какой другой вход.
– ДРУГОЙ ВХОД… ДРУГОЙ ВХОД… ДРУГОЙ ВХОД… – раскатилось вдруг каменное эхо.
Мягко содрогнулся пол.
Даже скелеты на миг приостановились.
А дверь перед Куртом и его товарищами вдруг просто-напросто исчезла. Так, словно ее никогда и не было. Так, словно гладкий, искрящийся мрамор на ее месте был вечно. Мрамор, изукрашенный сложной росписью, изображающей невесть что. Росписью, не наложенной поверх камня, а словно бы проступающей изнутри. Стена. Стена. Стена. Из белого-белого камня, который стоял, стоит и будет стоять здесь века несчетные, покрытый тайными знаками, словно опытный воин боевой славой. Впрочем, Курту не до росписи было. Дверь. Дверь. Дверь.
Проклятая дверь исчезла!
– Вот так-так! – покачал головой Мур.
– Она пропала! – выдохнула Шенна.
– Придется все-таки драться, – констатировала Аглария.
– Шенна, любимая, сделай так, чтоб я чувствовал твое дыхание у себя за спиной, – промолвил Мур, обращаясь к своей девушке.
Курту очень хотелось повторить последнюю фразу Мура, касательно своей собственной девушки, но он боялся, что тогда Аглария нарочно вылезет вперед. А у нее же нет такого меча, как у него.
У нее стандартный джанхарский волшебный меч разведчика. Облегченный, отлично сбалансированный, заколдованный на неломаемость и незатупляемость, повышенной убойной силы и точности, добавляющий сколько-то там процентов к общей защите разведчика, притупляющий зрение противника, обостряющий рефлексы самого разведчика и многое-многое другое. То есть самый обычный меч, не способный обеспечить своему носителю хоть сколько-нибудь серьезную защиту при встрече с неведомым противником. Ну, может, дедушка для любимой внучки что-нибудь полезное на меч наколдовал. Пару-тройку хитрых заклятий каких… Одним словом, ее меч – самая обычная сталь, а вовсе не вода зачарованного озера.
Так что кому первому принимать бой – даже не обсуждается. Вот только ты еще попробуй это доказать. Лучше даже и не пробуй. Это для тех, кто тебя не знает, ты – большой начальник А для любимой женщины и лучшего друга… а теперь еще и для любимой женщины лучшего друга. Так-то вот. Одним словом – нечего тут доказывать. Меч в зубы и вперед. Успеешь раньше прочих великих героев – твое счастье. Может, этих обормотов все-таки не поубивают. А то, что тебе самому страшно и в бой вовсе не хочется, это, дорогой ты мой, никого не интересует. Судьба у тебя такая – мир спасать.
«Да-да… я – именно такая. У тебя», – милостиво кивнула подглядывающая в щелку пространства Судьба.
– Интересно, относятся ли эти милые существа к той категории, от которой меня избавил Тенгере? – задумчиво пробормотал Курт. – Может, они просто не смогут ничего мне сделать?
Скелеты приближались. Чем ближе они подходили, тем страшнее делались.
– Вряд ли, – чуть испуганно отозвалась Аглария. – Они не похожи на воров, отравителей, разбойников и душегубов… ты уж поосторожнее.
– Они похожи на очень плохих парней, которые сделают нам очень плохо, если мы их немедленно не убьем, – подтвердил Мур. – Давай, Курт. Ты у нас – великий маг и все такое прочее. Приступай! Спасай себя и всех нас.
Курт вздохнул. Скелеты еще приблизились. Как же все-таки быстро они шагают!
– Ничего-ничего, маленькая разминка перед спасением мира тебе не повредит, – утешительно сказал Мур. – Честное слово, эти ужасные твари, вырвавшиеся из последнего круга преисподней, куда меньше и слабее Голора, которого тебе предстоит одолеть в самое ближайшее время. Вперед!
– В чем тебе не откажешь, так это в умении утешить и подбодрить, – буркнул Курт, вглядываясь в надвигающегося противника.
– Кто бы спорил, – усмехнулся Мур. – Давай, не тяни. Обед скоро. Убей их быстренько, и пойдем обедать. Линард обещал лично для нас обед сварганить. Так что – сам понимаешь. На такой обед не стоит опаздывать. Первый полководец Оннерского Союза далеко не каждый день оскверняет свои священные длани презренными кастрюльками.
Курт усмехнулся, покачал головой. Вздохнул еще раз. Выругался и сделал шаг вперед. В руке его сам собой соткался меч – меч из светящейся воды, меч с маленькими веселыми рыбками. Курт озабоченно подумал, что давно их не кормил.
Ровная шеренга мертвых, которые, по словам Агларии, никогда не были
