живыми, надвигалась на него неспешным шагом.
Меч Агларии с легким шелестом покинул ножны.
– Не раньше, чем я упаду, – не оборачиваясь сказал Курт. – Впрочем, тогда лучше бегите прочь. Я уж как-нибудь выкручусь.
– Дожидайся! – фыркнула Аглария. – Ты и впрямь решил, что я согласна спать в гордом одиночестве? А кроме того, если, как ты предлагаешь, бежать прочь, то можно еще на что- нибудь наткнуться. Думаю, этих скелетов нам пока хватит для бессмертного подвига.
– Будь предельно осторожна, – вздохнул Курт.
«Ну почему я не догадался ее связать до того, как с нами это случилось? Нет, раньше, до того как мы отправились на это проклятое задание!»
– Пошли! – выдохнул он, чувствуя, как меч подстраивается к его шагам, просыпается, оживает для битвы.
– Пошли! – весело откликнулась любимая девушка.
– Держись, хозяин! – прозвенел меч. – Работы много…
– Уж постараюсь, – откликнулся Курт, взмахивая мечом.
Волшебный меч аккуратно отвел стремительный удар противника, легко разрубил кольчужный воротник и снес костяк, увенчанный замысловатым шлемом. Обратным ударом меч разрубил противника пополам так, словно на том вовсе не было никаких доспехов. Под ноги Курту упало то, что осталось от его врага. Осколки костей в обломках доспехов.
Слева и справа к Курту метнулись два вражеских клинка. Он хотел было отскочить назад, но меч рванул его вперед. Под ногами противно хрустнули кости поверженного врага. Короткий миг ужаса – и Курт оказался между двумя своими противниками. Вражеские мечи рассекли воздух за его спиной.
Враги только еще разворачивались, когда меч заставил Курта присесть. Их клинки со звоном столкнулись над его головой.
Бешеный разворот, меч рвется из рук, еще одно вращение вокруг себя – и на черный мраморный пол вновь падают осколки костей в обломках доспехов. Жизненное пространство вокруг Курта расширяется. Он не слишком-то этому радуется, быстро сообразив, что скелеты попросту начинают окружать его со всех сторон.
Чуть поодаль отчаянно сражается Аглария.
Отбиваясь от своих многочисленных противников, вдребезги разнося вражеские костяки, Курт с трудом соображает, где именно это происходит.
Где-то справа?
Кажется.
Да, именно справа Это оттуда слышен яростный звон.
В небольшой просвет между врагами Курт видит неутешительную картину. Агларии приходится совсем тяжко. Ее меч плохо рубит эти доспехи. Совсем плохо. Она может похвастаться разве что помятыми щитами да одним одноруким противником. Его рука одиноко лежит на черном мраморном полу, противно подергиваясь.
Дзинь! Засмотрелся болван! Спасая хозяина, волшебный меч дернулся в сторону и чуть не выдрал руку из плеча Зато голова цела. Дзинь! И шея. Дзинь! И живот. Дзинь! Дзинь! Дзинь! Да откуда же их столько! Дзинь!
– Хозяин! – укоризненно произносит меч. – Не мешай мне работать!
– Туда, – отвечает Курт. – К ней!
«Аглария, держись! Я иду!»
– Не время, – отвечает меч. – Сначала мы должны разобраться с теми, которые…
– К ней! – перебивает его Курт. – С начата мы должны помочь ей!
– Если тебя убьют, ты не сможешь ей помочь, – возражает меч.
– Если ее убьют, помогать будет некому, – откликается Курт, очертя голову бросаясь в битву.
Дзинь! Один есть.
Дзинь! Другой готов.
Дзинь! Мне еще рано быть без ноги, засранцы.
Дзинь! И без головы.
Дзинь! А так и вовсе нечестно! Вам что, никогда не говорили, что бить ниже пояса подлость несусветная?
Дзинь! Ну да, конечно, вам-то уже терять нечего.
Дзинь! Дзинь! Дзинь!
Он бросается на закованных в броню скелетов так, словно это его родные братья, и ему не терпится их всех обнять. Вот только меч мешает. То и дело кого-нибудь вдребезги разносит.
Меч, который, как и положено волшебному мечу, куда умней хозяина, плетет сложную защиту вокруг Курта, непробиваемую завесу из стали, о которую спотыкаются вражеские мечи. Звон стоит такой, что уши закладывает. Груды костей и обломки доспехов устилают пол… только бы не споткнуться… только бы не упасть… из этой каши уже не встанешь… Аглария… Аглария… Аглария… держись… я иду…
А ну подходи! Дзинь.
И ты тоже! Дзинь.
Я не понимаю… Дзинь.
Как вам не стыдно… Дзинь.
Быть такими… Дзинь.
Мерзкими сволочами… Дзинь.
И не пропускать меня… Дзинь.
К моей любимой… Дзинь.
Девушке… Дзинь.
Я иду. Иду я. Иду…
Но Курт не продвигается ни на шаг. Скелеты стоят плотной толпой, успешно парируя его удары, а их клинки не рубятся с одного удара, как доспехи. Толпа скелетов смыкается все тесней. На место павших тотчас встают новые. Все новые и новые.
– Плохо дело, хозяин, – сообщает меч. – Я смогу их удержать… пока ты не упадешь. Но твоей девушке мы не сможем помочь, а твои друзья…
Позади слышится отчаянный лязг мечей. Мур и Шенна взялись за свои клинки, но у них нет ни опыта Агларии, которую учили лучшие фехтовальщики Джанхара, ни волшебного меча Курта, с которым никакого фехтования не надо.
– На будущее учти, хозяин, – ворчит меч, – если бы ты озаботился этим самым «фехтовальным опытом, которого тебе не надо», может, мы бы и пробились. С умным бойцом, знаешь ли, легче, его все время за руки дергать не надо.
Отчаянный вопль Агларии. Вокруг нее вспыхивает магическая защита. Еще одна. Еще. Во все стороны разлетаются шары бледно-голубого света – специально предназначенные для уничтожения живых мертвецов. Тщетно.
«Ну правильно. Они же материализованные, а не поднятые!» – соображает Курт.
В отчаянье Аглария пытается перепрыгнуть окружающих ее тварей, и костяные пальцы хватают ее в воздухе.
Курт на миг застывает и лишь могучий рывок волшебного меча позволяет ему избегнуть падающей на него смерти. Рывок. Еще рывок. Дзинь!
– Остановись, – звучит бесплотный голос в его голове. – Остановись, или мы их…
