Румата умеет закапывать в землю по 20.000 отборных солдат противника в день. Я, конечно, не говорю, что здесь голая арифметика и 600.000 он закопает за месяц, хотя…
Александр Васильевич вздохнул и уселся на край стола.
— Слон, дорогой мой, я понимаю ваше желание покуражится, но все-таки, к чему вы клоните?
— Все к тому же. Вот взял он Енгабан, и Баркан взял. Захватил Метрополию. Всю империю захватил. Что дальше? «Жил-был царь со своею царицей»? Ерунда какая-то.
— На самом деле, идею «войны до победного конца» выдвинула Кира, — заметил Клавдий, — а Антон просто… Скажем так, оказался в неудачное время в неудачном месте.
— … И в неудачном качестве, — добавил Слон, — а что, эта Кира мечтает стать императрицей? Опять ерунда. Она же землянка, зачем ей?
— Почему — землянка? — спросил Клавдий.
— Потому, что она — не туземка, а в Странников и гремлинов ты не веришь.
— Гм… Кто такие гремлины?
— Они вроде Странников. Только пушистые и с вот такими ушами, — Слон расставил руки, показывая размер ушей гремлина, — а вот, кстати, Паша бежит.
Часть II. Догадки
Тот, кто преуспел в военном деле, подчиняет чужие армии, не вступая в битву, захватывает чужие города, не осаждая их, и разрушает чудие государства без продолжительного сражения. Он должен сражаться под Небом с высшей целью «сохранения». Тогда его оружие не притупится и плоды победы можно будет удержать. В этом стратегия наступления.
** 9 **
… Войско двигалось по территории Арканарской области Святого Ордена, не встречая ни малейшего сопротивления. То есть вообще никакого. Деревушки по обе стороны единственного в этой местности тракта, жили своей нехитрой жизнью. Их обитатели охотно выносили войску Хозяйки всяческую снедь — слух о том, что Светлая щедро платит золотом за все, что берут ее воины, распространялся со скоростью ветра. Также охотно крестьяне отвечали и на расспросы о солдатах и чиновниках Ордена. Да, мол, были — но столько-то дней назад вдруг собрались и драпанули. Не иначе — весть дошла, что их хваленая армия целиком сгинула у Бычьего ручья.
А далеко ли драпанули? Ну, вряд ли до самой столицы. Скорее, до Нарда. Нард — город не великий, но укреплен изрядно. Может, надеются отсидеться за стенами.
Так и оказалось. Нард, со времен Вторжения, стоявший на пути всех армий, рвавшихся к морю, был готов к осаде. Мост через широкий ров поднят, ворота заперты наглухо, на стенах в четыре с лишним человеческих роста — лучники, стрелометные машины, запас валунов для сбрасывания на головы супостатам и котлы со смолой, для выливания примерно туда же. В общем, без осадной техники лучше сюда не соваться. Ну, что ж, подождем отца Кабани с его артиллерией. Вот тогда посмотрим, какова красная цена этим стенам.
Так решил совет войска — после чего Румата оставил организацию лагеря на вольных капитанов и отправился на ближайший холм — осмотреться, пока не сгустились сумерки. Вот тут-то его и ждал сюрприз.
— Пашка?
— А то ж!
Старый школьный приятель, жизнерадостный и розовощекий, восседал на черном жеребце, являя собой готовую модель для будущих конных скульптур — каковые в этих местах еще не вошли в моду.
— Ты извини, Тошка, — весело сказал он, — пришлось надавать по шее парочке твоих нукеров. Уж больно въедливые. Какой-такой дон Гуг, не знаем, не велено пропускать.
— Надеюсь, не сильно надавал? — поинтересовался Румата.
— Ерунда. Через часик оклемаются… И не крути ты так головой, один я. Все по-честному, никаких ловушек.
— И на том спасибо. Тем не менее, ставлю своего лучшего верблюда против твоего коня, что ты здесь по делу.
— Точно! — подтвердил Пашка, — но ты в жизни не угадаешь, по какому.
— Если скажешь, что тебя отправили с гуманитарным поручением забросить мне свежих аллопайчиков с Пандоры, я не поверю, — предупредил Румата.
Пашка беспечно рассмеялся.
— Ну, еще чего. Аллопайчиками тебя кормить. После всего, что ты здесь наворотил. Нет, я тебе кино привез.
Теперь рассмеялся Румата.
— На кой оно мне? У меня здесь сплошное кино.
— Кино, да не то. А я тебе привез то, что надо. Держи.
Пашка бросил в него предмет, размером с кулак. Не стал Румата его ловить. Наоборот, дернул поводья и боевой конь послушно отскочил в сторону. Предмет упал на землю. Обычный домашний видеопроектор.
— Не доверяешь, — печально констатировал Пашка, — подлянок ждешь. Друг, называется.
— Извини. Жизнь у меня такая. Теперь.
— Ладно, чего уж там… Поеду я, раз такое дело. Хоть посмотрел на тебя. Анке расскажу. Видел, значит Тошку. Ничего, скажу. Живой-здоровый. Так?
— Так, — Румата кивнул, — привет ей передавай.
— Передам. И в щечку от тебя поцелую. А ты кино мое посмотри.
— Посмотрю. Обязательно.
— Только один смотри, без… Сам понимаешь, кого.
— Это почему?
— Потому. Посмотришь — поймешь. Звякни мне если что. Коммуникатор-то у тебя есть?
Румата кивнул.
— Ну, вот и славно, — заключил Пашка, — счастливо, береги себя.
Хлопнул он своего жеребца ладонью по крупу — и с места в галоп. Да и был таков. Румата долго провожал его удаляющийся силуэт и, лишь через час решился подобрать проектор. Да не рукой, нет. Поддел за петельку кончиком меча и двинулся в сторону своих караулов, держа меч на отлете, от себя подальше.
Там скомандовал первому же подбежавшему бойцу:
— Держи! — и стряхнул проектор ему в руки. Ничего не случилось. А могло бы. Бывают такие штучки с секретом: почувствуют тепло руки, пуф — и валяется неосторожная жертва в полном ауте часов 20, а может и все 40.
— Что это, благородный дон?
— Бирюлька колдовская. Нажми на зеленый кружочек.
Боец послушно нажал. Раз — и в воздухе появилось голографическое изображение. Пашкино, разумеется.
— Не бойся, солдат. Теперь красный кружочек нажми…. Видишь, исчезло.
— Ух, — уважительно произнес боец, — сильное колдовство.
