— Ну вот, — продолжал свою мысль меганезиец, — Взорвать одну такую, на пол-килотонны, в 300 метрах над этим кораблем, и всем микробам крышка. Там такой поток радиации…
— Как-то ты подозрительно быстро налакался, — заметила Кэтлин.
— А что такого? Ночью отогнать эту посудину подальше в океан, и бабахнуть. Никто даже не заметит. А про бомбу я договорюсь.
— Мрак! В какую компанию я попала. Хорошо, что мама не знает.
Изобразив на лице выражение Глубокой и Незаслуженной Обиды, Ен начал жевать кусок краба. Олдсмит хмыкнул, разлил еще по порции рома и поинтересовался:
— Кэтлин, а у тебя есть какие-нибудь идеи? Я имею в виду, кроме мегабойлера, в который можно окунуть 200-метровый корабль целиком, подняв за хвост мегакраном?
— Ну, не знаю… Может, в какую-нибудь доменную печь?
— Голливуд, прошлый век, — прокомментировал Пак Ен, — Терминатора-2 надо сбросить в расплавленную сталь, где он красиво сгорит на радость зрителям. Нам осталось найти то сталелитейное предприятие, которое согласиться, и ту транспортную фирму, которая это добро будет туда доставлять. Это ведь на сушу надо выгружать, ты в курсе?
— А как сами янки это делают? — спросила она, — Наверняка же они как-то избавляются от просроченных запасов этого дерьма.
— Янки? — переспросил Джед, — Сначала они тратят 100 миллионов на проект полностью автоматизированного суперсовременного завода по ликвидации боеприпасов. Потом они тратят еще столько же на экспертизу, и доказывают, что этот завод нельзя построить. А потом они сбрасывают все это дерьмо в старую соляную шахту, и моляться специально обученному американскому богу, чтобы он не дал микробам оттуда выскочить.
— Помогает? — спросил Пак Ен.
— Не всегда, — лаконично ответил капитан Олдсмит.
— А может, объявить конкурс? — предложила Кэтлин.
— Ну, да, — сказал он, — Отличный способ заявить на весь мир: ребята, никто не знает, что делать, так что все мы в жопе.
Меганезиец отхлебнул рома и объявил:
— Есть идея! Пригласить австралийского колдуна, чтобы он навел на этот корабль кость.
Кэтлин Финчли чуть не подавилась:
— Чего?
— Навел кость, — повторил Ен, — короче, сглазил. Очень сильное колдовство. Люди от этого дохнут за 3 дня. Микробы, наверное, тоже. По крайней мере, можно попробовать.
— С микробами этот фокус не пройдет, — отрезала она, — У них нет мозгов, которые можно трахать всякой херней.
— Колдун, — задумчиво сказал Джед, — Это мысль. Я знаю одного парня…
— Может, вам обоим хватит пить? — перебила Кэтлин.
— … Ты его тоже знаешь. На Эль Кватро…
— Черт, — сказала она, — Вот почему у меня чувство, что за столом кого-то не хватает.
— Ага! — согласился Пак Ен.
— Короче, я ему звоню, — сообщил Олдсмит, доставая мобильник.
O Canada! Our home and native land!
True patriot love in all thy sons command.
Последний раз доктор Винсмарт просыпался под гимн своей родной Канады больше 30 лет назад, когда был в скаутском лагере на озере Манитоба (откуда вынес глубокое и стойкое отвращение ко всем массовым формам проявления патриотизма и религии).
With glowing hearts we see thee rise,
The True North strong and free!
На своем мобильнике в Меганезии он выставил этот гимн просто из фрондерства. Сначала он вообще хотел выставить «The Star-Spangled Banner» (гимн США), но его эстетическое чувство решительно воспротивилось. Впрочем, родной канадский гимн тоже не подарок:
From far and wide, O Canada,
We stand on guard for thee.
God keep our land glorious and free!
Джерри открыл глаза, взял трубку и произнес
— O, bullshit, goddamned fucking world!
— Hi, doc Gerry! It’s me, cap Oldsmith, — послышалось в ответ.
Далее австралийский капитан выслушал от Винсмарта длинное нравоучение, смысл которого сводился к тому, что приличные люди ночью спят, а у тех несознательных людей, которые, от нечего делать, по ночам тыкают пальцами в средства связи, надо эти средства связи отобрать и засунуть им сами понимаете куда. Олдсмит стал извиняться, оправдываясь тем, что не знал домашнего часового пояса Винсмарта, и не думал, что там сейчас ночь, но Джерри прервал его уже по-деловому:
— Я так понимаю, кэп, вы звоните не для того, чтобы просто сказать «привет».
— Да, док Джерри. Видите ли, мы снова вляпались в такое же дерьмо, как на Эль Кватро. Вот я и подумал…
— Эпидемия? — спросил Винсмарт.
— Пока нет, — ответил Олдсмит, — но… Короче, вы слышали о «Тренгане»?
— Что-то читал в сетевых новостях. Контрабанда биологического оружия, да?
— В общем, да. «Тренган» арестован на Кокосовых островах. Мы с Пак Еном и с Кэтлин Финчли сидим в кафе, смотрим на это дело, и думаем, как быть. Там этого оружия где-то 15–17 тысяч тонн. Один черт знает, что будет, если где-то нарушится герметичность.
— А что я могу сделать?
— Ну, мы вспомнили о ваших волшебных маленьких друзьях, которые нано-чтототам…
— Ах это… Ну, допустим… А как я к вам доберусь?
— А вы где, док Джерри?
— На Тероа. Меганезия, округ Кирибати.
— Ух ты! Больше 4000 миль отсюда.
Винсмарт встал и привычным движением завернулся в лава-лава-техно (отличие от простой лава- лава в липучках по краям, так что не надо возиться, повязывая ее).
— Не ломайте голову, кэп, — сказал он, — Я вспомнил: у меня есть служебный craft-bolide, и наверное, утром я могу его вызвать.
— Сильно! Где вы разжились такой штукой, док?
— Два болида прилагаются к авианосцу, который мне подарили…
— Подарили авианосец? — изумленно переспросил Олдсмит.
— Знаете, кэп Джед, это длинная история. Расскажу при случае.
В задачу группы «Индевер» — «Фаатио» входило не только планирование ликвидации биологического оружия, но и участие в расследовании. После разговора с доком Джерри, все как-то автоматически решили, что первой проблемой займется он, следовало теперь перейти ко второй проблеме.
