— Ну, так как на счет «Смога»?
— Военный координатор оторвет мне голову, — сказал Валдес.
— С чего бы? Ведь есть план морских учений. Их же все равно, где проводить, разве нет?
— А где, по-вашему, их надо проводить?
— В районе атолла Тероа, муниципалитет Икехао, округ Кирибати.
— Симпатичное место. А как на счет учебной задачи?
— Действия под гражданской маскировкой с целью отражения диверсионной атаки.
— Неслабо, — заметил моряк, — надо полагать, атака может оказаться не совсем учебная?
— Совсем не учебная, — уточнил разведчик.
— Ничего себе кино. Ладно, у вас будет «Smog-delta». Но при двух условиях.
— Каких?
— Во-первых, вы расскажете мне, в чем дело. Неофициально и честно.
— Идет. А во-вторых?
— Во-вторых, с вас такой же фант. Когда мне неофициально понадобятся ваши парни…
— Идет, — со вздохом повторил Райвен.
— Договорились, — заключил Валдес, — когда он вам нужен?
— Еще вчера.
Док Рау и док Джерри, по обыкновению, сидели после вечернего купания на террасе второго этажа и обсуждали (по выражению Рау) социологию науки, когда к пирсу лихо подрулила Абинэ на своем катере. Уже по тому, с какой легкостью она выпрыгнула на пирс и пришвартовала свое плавсредство, было ясно, что от вчерашней болезни остались только воспоминания. Ну, и разве что, чуть заметные следы сыпи на руках.
— Извините, что без звонка! — крикнула она, направляясь к дому, — я не очень помешаю?
— Ну, что вы, — крикнул в ответ док Рау, — поднимайтесь сюда, мы тут разговариваем о том, о сем, и уж наверное, не откажемся налить вам чашечку кофе.
Через минуту она взбежала по лестнице и уселась в свободное кресло-качалку. Выглядела Абинэ эффектно: Топик и шорты канареечного цвета на фоне смуглой гладкой кожи, и выделяющийся контрастным пятном ярко-алый цветок, прицепленный над левой грудью.
Доктор Винсмарт улыбнулся:
— Мне кажется, о самочувствии спрашивать нет смысла. Я не ошибся?
— Ни капли, — подтвердила она, — наверное, вы очень редко ошибаетесь. Наверное, вы такой же великий тахуна, как док Рау.
— Джерри значительно более сильный тахуна, чем я, — заметил Рау, наливая ей кофе, — я не умею лечить денге за два часа. До вчерашнего дня я считал это невозможным.
— Правда? — спросила она.
— Неправда, — сказал док Джерри, — я на самом деле вообще не тахуна, я биохимик.
— Не слушайте его, он прибедняется, — сообщил Рау, — у сильных американских тахуна так принято. Считается, что это увеличивает их силу.
— А как же Карлос Кастанеда? — возразила Абинэ, — я его читала, он тоже был американец, но ни капли не прибеднялся.
— Кастанеда был южноамериканец, кажется, из Бразилии или из Перу. Он переехал в США уже взрослым. А док Джерри североамериканец.
— Вообще-то, я канадец и тоже переехал в США уже взрослым, — уточнил Винсмарт.
— Вы оджибуэй? — поинтересовалась Абинэ.
— Нет, а почему вы так подумали?
— Я еще со школы помню про Канаду, — она сосредоточилась и продекламировала:
In the land of the Ojibways,
In the pleasant land and peaceful.
After many years of warfare,
Many years of strife and bloodshed,
There is peace between the Ojibways
And the tribe of the Dacotahs.
— Это Лонгфелло, — на всякий случай, сообщил Винсмарт, — он написал песнь о Гайавате в середине позапрошлого века.
— Я знаю, но ведь это про Канаду?
— Верно, но уже тогда в Канаде почти исчезли оджибуэи и вообще индейцы. Нынешние канадцы — потомки британцев и французов, приехавших туда лет 200–300 назад.
— У вас та же история, что в Австралии, — заключила Абинэ, — Глупо. Приехать на новые земли, чтобы сделать там то же, что было на старых. Зачем ехали, спрашивается?
Винсмарт пожал плечами.
— Может, действительно глупо, но мне казалось, что люди всегда так делают.
— А будь ваша воля, вы бы тоже так сделали? — спросила она.
— Нет, конечно.
— Вот видите, вам понятно, что это идиотизм. Зачем тогда говорить про всех людей?
Док Рау погрозил ей пальцем.
— Абинэ, не надо обижать дока Джерри. Он же не оффи.
— Pardon me, я всегда так возбуждаюсь когда спорю. Я вас обидела, док Джерри?
— Что вы, — возразил он, — я действительно выразился некорректно.
— Вы просто привыкли, что за всех решают оффи, — заметил Рау.
— Возможно, — согласился Винсмарт, — хотя я не очень понимаю, что значит «offye». Мне перевели, как «State functionary», но мне кажется, это не совсем аутентичный перевод.
— Нет аутентичного перевода, — сказал Рау, — потому что у вас определения «социальный», «публичный», «правительственный» и «государственный» означают почти одно и то же, а в Меганезии это совершенно разные определения. Про тахуна здесь скажут «social», про судью — «public», а про функционера любого национального департамета — «govern».
— А про кого скажут «state»? — спросил Винсмарт.
— Про фашиста, — мгновенно ответила Абинэ.
— Никогда не говорите здесь «state» про функционеров, — добавил док Рау, — это все равно, что назвать американского полковника «oberfuhrer» а губернатора «gauleiter».
— О, черт! — Винсмарт энергично потер виски, — Хорошо, что вы мне это сказали раньше, чем я встретился с представителями властей. Была бы неудобная ситуация.
Абинэ хихикнула и махнула рукой:
— Ничего бы не было, За километр видно, что вы yankee или euro.
— Так уж и за километр?
— Ну, за сто метров, — уступила она, — не обижайтесь, док Джерри, это как ваш cache-sexe, в смысле, swimsuit. Ничего такого, люди везде разные. А правда, что в Штатах штрафуют за купание без swimsuit, за witchcraft, за darwinism и за то, что не ходишь в christian church?
— За купание в голом виде в консервативных округах действительно могут оштрафовать, но за колдовство, за дарвинизм и за непосещение церкви уже давно не штрафуют. И я не понял, а почему вы так объединили эти четыре вещи?
Она с недоумением посмотрела на дока Рау.
— Я опять сказала что-то нетактичное?
— Нет, леди, вы просто задали коллеге Джерри необычный вопрос, — ответил он, наливая всем кофе, — в американо-европейской культуре эти явления не принято связывать.
— Это и в самом деле необычно, — подтвердил Винсмарт, — а вы видите связь, коллега?
