— Связь очевидна. Все перечисленное исходит из одного библейского табу. Оттуда же исходит и аномально-острая реакция на ваш экспериментальный проект.
— Вы имеете в виду связь наших экспериментов с эволюционной теорией?
— Не в этом дело, — сказал Рау, — Точнее, не только в этом. Сейчас я объясню. Абинэ, вас шокировало предложение дока Джерри применить к вам ветеринарный препарат?
— Конечно, я была удивлена. Ведь у разных животных разное устройство. Примерно как у движков. Вы же не нальете в поршневой движок топливо с присадкой для турбинного. Но док Джерри объяснил, что здесь не такой случай.
— А то, что этот препарат не для людей, а для животных?
— В смысле, для других животных? — переспросила она, — а для каких, кстати?
— Для овец, — сообщил Винсмарт, — Twiz-8 создавали под новозеландский заказ.
— Ну, ясно, — сказала Абинэ, — в Новой Зеландии овцы это чуть ли не главный бизнес. Это здорово, что оно подходит для людей. Вот желудочное лекарство, наверное, не подошло бы. У травоядных там все по-другому, я что-то такое помню из школьной биологии.
Док Рау повернулся к Винсмарту.
— Видите, коллега, какой ход мысли?
— Я напутала про травоядных? — поинтересовалась Абинэ.
— Нет, все верно, — ответил Рау, — я просто поставил маленький психологический опыт.
— Как интересно! А про что?
— Это пусть док Джерри вам скажет. Вы ведь заметили, коллега?
Доктор Винсмарт кивнул.
— Еще бы. Видите ли, Абинэ, во многих странах считают, что человек это не животное.
— А кто? Растение что ли? — удивилась она.
— Нет, не растение, конечно, — он замялся, — это довольно сложно объяснить…
— Вот-вот, — ехидно сказал Рау, — помните две наши вечерние пикировки на эту тему?
Возникла пауза. Винсмарт совсем не хотел в третий раз занять такую же неосновательную позицию, как дважды до того раз. Тет-а-тет с коллегой еще ничего, но в компании…
— Вы о чем-то задумались, док Джерри? — спросила Абинэ.
— Да. О вашем вопросе, Видите ли, в некоторых обществах считается некрасивым приравнивать человека к животным. Так сложилась культура. Как еще объяснить?
— А, тогда понятно, — она взяла ручку и написала на салфетке столбик иероглифов, — вот тут та же история с культурами.
— Это по-японски? — спросил Винсмарт.
— Да. Это самое знаменитое хокку Басе.
«Старый пруд
Прыгнула лягушка
Всплеск воды».
Если знать японский язык и культуру, то эту группу иероглифов можно представить, как картинку, где пруд, и лягушка, и всплеск. Но у меня японский так себе, и я не могу. Я и запомнила это только потому, что в школе по истории проходили.
— По истории? — удивился он.
Док Рау тихонько рассмеялся и предложил.
— Коллега, спросите нашу прекрасную леди, кто такой Гай Юлий Цезарь.
— Опять придумали какой-то опыт? — поинтересовалась она, — Ну, пожалуйста. Это древний этнограф, он описал природу и обычаи Франции, которая тогда называлась Галлия.
— Этнограф? — переспросил Винсмарт.
— Ну, да. Он был римским офицером, попал на войну в Галлию и написал книгу.
— А Карл Великий? — продолжал допрашивать Рау.
— Не помню точно. Про него что-то было в рыцарских романах древней Европы.
— Тамерлан?
— Понятия не имею, кто такой.
— Аттила?
— Судя по имени, венгр. А так — не знаю.
— Чингисхан?
— Один из монгольских богов. Ему приписывают первый свод законов в тех краях.
— А Александр Македонский? — вступил в игру док Джерри.
— Ученик Аристотеля, изобретателя логики. Еще он командовал армией, уничтожившей деспотию в древнем Иране. Сейчас, правда, там опять деспотия. Да, он ведь еще отменил сексуальный апартеид.
— А Наполеон Бонопарт?
— Он написал лучший в Старом Свете гражданский кодекс, — ответила Абинэ.
— Вот так история у вас, — пробурчал Винсмарт.
— Это я просто плохо помню, — пояснила она, — я вообще-то техник по корабельным движкам, у меня за 15 лет все эти наполеоны сами понимаете, куда вылетели.
Док Рау посмотрел на часы.
— Ладно, amigos, все это крайне любопытно и познавательно, но пора бы уже и в кроватку. Абинэ, вы располагайтесь, — он махнул рукой в сторону апартаментов Винсмарта, — а нам с доком Джерри еще надо глянуть кое-что в лаборатории.
— Aita pea pea — ответила она и отправилась в указанную сторону.
Когда оба доктора спустились в лабораторию, Рау начал разговор:
— Пара слов о местных обычаях. Вы заметили цветок на маечке у леди?
— Конечно. Очень красивый. К сожалению, я не знаю названия.
— Я тоже, да и не важно. Алый цветок означет: принято предложение заняться любовью.
— С кем? — не понял Винсмарт.
— С тем, кто предложил, разумеется. Это я говорю, чтобы вы не ходили вокруг да около.
— Но я ничего такого не предлагал.
— Да ладно, мы же взрослые люди, и потом, это здесь в порядке вещей.
— Я же говорю, не предлагал!
— Давайте разберемся, — сказал Рау, — на чем вы с ней вчера расстались?
— Я попросил ее позвонить и сообщить о своем самочувствии, ничего больше.
— Совсем ничего?
— Совсем ничего, — подтвердил Винсмарт, — я даже денег с нее не взял.
— А она предлагала?
— Предлагала, но я не имел права их брать, ведь это был эксперимент. Я ей объяснил, что в таких случаях интересен не платеж, а результат.
Рау весело фыркнул.
— Вот вам и результат. А говорите, ничего не было.
— Ничего не понимаю. Я всего лишь не взял денег.
— Нет, уважаемый коллега. Вы отказались от денег, которые вам причитались по обычаю, и обозначили желание пообщаться. А леди согласилась. Вот теперь и общайтесь.
— Это что, оплата натурой? — возмутился Винсмарт, — За кого вы меня…
— Да нет, — перебил Рау, — Она решила, что вы находите ее привлекательной, и поэтому не хотите брать денег. Впрочем, вы ведь действительно находите ее привлекательной.
— Допустим, нахожу, ну и что?
— Вот и она находит вас привлекательным, иначе все равно оставила бы деньги. Сунула бы на любую полочку, особой ловкости рук тут не требуется.
Док Джерри в сердцах ударил кулаком в стену.
— Но это же ни к черту не годится! Доктор и пациентка. Это же против врачебной этики!
— Ой! — в притворном ужасе воскликнул Рау, — Спасите! Американская врачебная этика! А где она была, когда вы ввели женщине препарат, не прошедший клинические испытания?
