Вызов от Кортвуда по спутниковому каналу вырвал дока Джерри из мягких лап крепкого здорового сна примерно с пятого звонка.
— Хелло, док, как дела? Как наши подопечные?
— Привет, Лайон, — буркнул Джерри, глянув на часы (было 6:40 утра), — Ты действительно звонишь в такую рань только для того, чтобы узнать о нашем здоровье?
— Ты удивишься, док, но это и вправду главное. Потом объясню, почему. Кстати, извини, что разбудил.
— Ладно, рассказываю. Юные леди чувствуют себя превосходно. У них бурлит личная жизнь на свежем воздухе, так что они красивые, загорелые, лопают в три горла, играют в мяч и рыбачат с местными ребятами, а из моря их за уши приходится вытаскивать. Мы с коллегой 2 раза в неделю проводим экспресс-обследования, но это для науки. С точки зрения медицины, можно в ближайшие 2 месяца вообще не обследовать.
Из трубки донесся плохо высвистываемый мотив, а затем Кортвуд сказал:
— Неужели хотя бы здесь все хорошо? Даже как-то не верится.
— А что тут странного? — удивился Джерри, — Здоровый подвижный образ жизни, свежие фрукты, свежая морская фауна, куча новых друзей и два хороших парня, которые… Я тебе уже рассказывал эту историю.
— Да. Я очень рад, что здесь все так здорово, потому что у нас… Джерри, если ты сейчас стоишь, то лучше присядь.
— Что, настолько плохо?
— Нет, еще хуже. Судебные приставы только что арестовали и вывезли все биоматериалы по проекту. И в лаборатории, и в музее.
— Приставы?! Какого черта?!
— Именно так я и сказал. А мне показали постановление суда. Ты смотришь ТВ? В курсе процесса?
— В общих чертах. Но это же бред свинячий! Какое отношение ископаемые биоматериалы имеют к общественной нравственности и религиозным чувствам?!
— У суда другое мнение.
Винсмарт выругался, нашел сигару, прикурил и заметил:
— Но у тебя же целая толпа адвокатов.
— Да, и они работают, как звери, можешь не сомневаться. Трех дней не пройдет, как они заставят вернуть все обратно. Но это не изменит ситуации. Материалы для нас потеряны.
— Я тебя не понял, Лайон.
— Наши биоматериалы тут же залили формалином. Понимаешь, что это значит?
— Формалином!? Они с ума сошли!
— Сошли или не сошли, это лирика. К делу это не относится. Суть в том, что теперь все биоматериалы по проекту есть только у вас на атолле.
— А разве этого не достаточно? Конечно, жаль, что потеряны уникальные материалы, но это ведь был только резерв, не так ли?
— Это еще не все, — сказал Кортвуд, — Проблема в том, что ваше местонахождение стало известно тем типам, которые играют против нас.
— Наверное, я вел себя неосмотрительно, — признал док Джерри, — но, я не думаю, что это сильно меняет дело. Меганезийцам плевать на юридические упражнения нашего суда.
— Верно, док. Те типы это прекрасно знают. Но, бывают не только судебные методы, и здесь у противника развязаны руки, ведь наши волонтеры юридически не существуют. В США их официально считают погибшими, а в Меганезию они, как бы, и не въезжали. То есть, если они вдруг исчезнут, разбираться с этим будет некому и незачем.
Джерри от удивления чуть не выронил сигару.
— О, черт! Ты считаешь, что они дойдут до киднэпинга?
— Я в этом уверен. Они дошли до бомбы на Гавайях, а потом и до стрельбы с самолета, помнишь? Так что, Рубикон уже давно перейден.
— Так. И что нам делать? Нанимать вооруженную охрану?
— Все проще, — ответил Кортвуд, — Юристы говорят, что наши волонтеры за день получат гражданство Меганезии, если бойфренды примут их в свое домовладение. Это местная форма регистрации брака, при которой гражданство дается автоматически.
— По-моему, юристы переоценивают роль всяких формальностей, — заметил Винсмарт, — я ни разу не слышал, чтобы гражданство само по себе кого-то защитило от гангстеров.
— Если под гангстерами понимать уличную преступность, то ты, конечно, прав. Но здесь речь идет об организации, лидеры которой достаточно известные люди.
— Допустим. Но что из этого следует?
— Из этого следует вот что: получив гражданство Меганезии, наши девочки выходят из подполья. Начнутся круглые столы и пресс-конференции. Они постоянно будут на виду. Представь, что кто-то попытается их устранить. Ты слышал о Великой Хартии?
— Конечно. Так называется меганезийская конституция.
— Нет, Джерри, это гораздо серьезнее, чем конституция. Это больше, чем честь императора Японии для самурая. А в Хартии сказано: «Каждый гражданин Меганезии находится под безусловной защитой правительства, эта защита не зависит ни от какой политики, ни от какой дипломатии, и осуществляется любыми средствами без всякого исключения». Это исполняется буквально. Как-то раз они перебили всю семью эмира Эль-Шана на другом конце Земли из-за того, что эмирская охранка похитила трех туристов- меганезийцев.
— Но мы-то имеем дело не с эмиром! — возразил Винсмарт.
— Вот именно, — сказал Кортвуд, — этот эмир был исламист-фанатик, он ни черта не боялся. А лидеры, с которыми мы имеем дело, не фанатики. Они хотят удержать рынок, но они не готовы умереть за это, и не готовы всю жизнь дрожать от каждого шороха.
Док Джерри на несколько секунд задумался, а затем спросил:
— Лайон, ты уверен, что меганезийцы могут устроить вендетту в любой стране мира?
— Нет. Но важно другое: ни я, ни наши противники не уверены в обратном.
— Да, это аргумент. Те, о ком ты говоришь, не будут играть в русскую рулетку. Но я не совсем понимаю, как преподнести такое бойфрендам наших подопечных.
— Я консультировался с психологами, — сказал Кортвуд, — они в один голос утверждают, что меганезийцам такие вещи надо преподносить, как есть. Прямо в лоб…
На террасу второго этажа вышел док Рау.
— Что-то случилось, коллега? — спросил он
— Да. Извините, я видимо разбудил вас своими выкриками.
— Ничего страшного. Во время революции мне случалось просыпаться и от звуков похуже. Так что стряслось?
— Как говорят в фильмах про шпионов, наша явка провалена, — невесело пошутил Джерри.
— Это было неизбежно — спокойно сказал велиуий тахуна, — а кто вам сообщил?
— Лайон Кортвуд.
— Ясно. Полагаю, он предложил также, какую-то стратегию действий.
— Да. Его эксперты считают, что Келли и Санди надо получить гражданство Меганезии, а это проще всего сделать через прием в домовладение.
— Защита Великой Хартии? — спросил Рау.
— Именно так.
— Ну, что ж, разумное решение. Думаю, лучше сделать это прямо сегодня.
— Видимо, да. Но как на это посмотрят Роджер и Валентайн?
