— Что он делает? — шепнула Санди на ухо Акелле.
— Снял цифровые фото и пробивает по базе, нет ли чего на вас, — тихо ответил он.
— Именно тут, в Меганезии? — спросила девушка.
— В Меганезии и в интерполе, — уточнил он.
— Ну, тут у нас все чисто, — сказала она.
— О том и речь, — согласился Акела.
— Простите и еще раз простите, — озадаченно провозгласил Мауэро, — я ничего не понимаю. Тут написано, что вас убили. Я знаю, так не может быть. Это какая-то очень-очень глупая ошибка в компьютере.
— Кто нас убил? — с убедительным удивлением в голосе спросила Келли.
— Какие-то пираты, — ответил судья, — тут протокол военного суда над этими пиратами. Они потопили катер, на котором вы шли, и вы погибли. Их за это расстреляли. Вот, написано: «приговор приведен в исполнение», дата и время.
— А, я знаю, — сказала Келли, — В начале июня с нами произошла жуткая историы. Какие-то психи обстреляли нас из пулемета и потопили наш катер. Пришлось прыгать в воду. Мы и правда думали, нам конец. Но обошлось, как видите.
— Да, обошлось, хвала небесам, — Мауэро улыбнулся и несколько раз кивнул, — но я должен сделать вот какую формальность: позвонить окружному судье и посоветоваться. Вам надо будет ждать еще немного времени. Простите, я оставлю вас не очень надолго.
Через 20 минут судья вернулся, несколько удрученный.
— Окружной судья сказал, он вас знает. Тебя, Элисанда, и тебя, Келсиора. Он видел вас по TV. Он говорит, вы очень знаменитые женщины. Он будет спрашивать военную разведку.
Келли вздохнула и произнесла в пространство:
— Вот теперь мы влипли по-взрослому.
— Не надо нервничать, — сказал Мауэро, — совсем нельзя нервничать, это вредно малышам.
— Дядя Тан, может, мы поедем домой? — спросил Акела, — Ну, раз процедура зависла.
Судья покачал головой.
— Нет, Роджер, не надо ехать домой. Раз начал дело, то и продолжай. Иначе успех никак не получится. Вы пейте чай, а я буду варить суп с овощами и рисовой лапшей. Нельзя, чтобы молодые женщины были голодные. Это неправильно.
— Да все нормально, девчонки, — сказал Спарк, дождавшись, когда судья выйдет.
— Ни фига себе нормально! — взорвалась Санди, — Ты вообще врубился, что сейчас будет? Нас загребет военная разведка и абзац.
— Ты что, Панда, — возразил Акела, — никто тебя никуда не загребет.
— Да? А почем ты знаешь?
— Так Великая Хартия.
— Военная разведка срать хотела на все хартии, — вмешалась Келли, — и на малую, и на среднюю, и на великую.
— Это почему? — встрял Спарк.
— Да потому! Что я, спецслужб не знаю?
— Алло, Келли, здесь не Америка.
— Спецслужбы везде одинаковы, что в Америке, что в Африке!
— А здесь не Америка и не Африка! — заявил Акела, — и, если хочешь знать, из дома судьи тебя вообще никто загрести не может.
— Это почему?
— Потому, что за это полагается ВМГС
— Ни форс, ни коп, сюда даже войти без приглашения не могут, — добавил Спарк.
На веранду вышел судья, в фартуке и с поварешкой.
— Роджер, Валентайн, не надо так шуметь. Вы громко разговариваете, ваши жены громко разговаривают, получается беспокойство и ссора. Неправильно, когда в семье ссорятся.
Завершив это глубокое нравоучение, Мауэро снова исчез в доме.
Следующие полчаса перепалка продолжалась, но уже тихо.
А потом послышался приближающиеся жужжание турбины.
— Летят, — лаконично сообщил сидевший в углу Спарк, выглядывая из-под крыши веранды.
— Кто? — спросила Келли.
— Форсы. Ну, в смысле, военные. Вон, трилистники на крыльях.
Через минуту армейский «Dragonfly» с неожиданно тихим шелестом приводнился у пирса. Из кабины выпрыгнули двое офицеров в полевой форме и быстрым шагом направились к дому.
— Сейчас загребут, — буркнула Санди.
Офицеры остановились у порога веранды и один, видимо старший, постучал костяшками пальцев по деревянной опоре навеса.
— Сен Мауэро, мы из военной разведки. Разрешите войти?
Никакой реакции.
Офицер подождал и постучал громче.
— Сен Мауэро…
— Он в доме, — сказал Спарк, — не слышит.
— Гм… — сказал офицер, — ребята, может, вы его позовете.
— Запросто, — откликнулся Акела, сидевший у входа внутрь дома с веранды.
Открыв дверь, он крикнул:
— Дядя Тан, тут форсы пришли!
— Сколько? — послышался голос судьи.
— Двое!
— Ну, зови их за стол, я сейчас еще две чашки принесу.
Разведчики вошли на веранду, уселись и тот, который старше, негромко сказал.
— Ребята, один вопрос, чисто неофициально. Ну почему вы такие кретины, а?
— А в чем дело? — поинтересовался Акела.
— Нет, он еще спрашивает, — вздохнул другой офицер, — фрегат «Рангитаки» со вчерашнего дня торчит в лагуне вашего атолла. Вам что, трудно было подъехать и спросить, прежде чем выкидывать такие фортеля? Меня бы вызвали через 3 минуты, и мы бы все решили тихо, не поднимая на уши окружной суд.
— А то ваши мариманы нам представились, — фыркнул Спарк, — они рыбаков изображают, и что фрегат это, типа, сейнер. Приколисты.
— А то у вас глаз нет, — язвительно парировал старший офицер, — я понимаю, девчонки не местные, но вы-то чего? Кстати, майор Журо Журо. А это — лейтенант Янис Петроу.
— Вы там не ругаетесь? — осведомился судья, появляясь на веранде с подносом, на котором стояли две чашки и еще один чайник.
— Нет, сен Мауэро, — сказал Журо, — мы только познакомились.
— А почему женщины такие напуганные? — с подозрением в голосе продолжал судья, — Вы знаете, что беременным женщинам нельзя пугаться?
— Да, сен Мауэро.
— И зовите меня просто «дядя Тан». Меня все так зовут.
— Да, сен…, — офицер замялся, — дядя Тан.
— Вот, теперь правильно, — сказал судья, наливая чай, — теперь рассказывайте.
Рассказ последовал простой, как картошка. Эксперимент «эректус», как деятельность, непосредственно влияющая на состояние национальной безопасности Конфедерации Меганезия, находился на контроле военной разведки. Соответственно, все решения, связанные с участниками эксперимента оказывались в компетенции Верховного суда Меганезии. Запрос в Верховный суд майор Журо направил немедленно после звонка окружного судьи, так что молодым людям предлагалось отправляться домой на Тероа и ждать соответствующих процессуальных действий.
