спокойно. Нары, конечно, не койка в гостинице, но Осетр, оказавшись на них, отрубился почти мгновенно. Возможно, так он скрывался от самого себя — ведь Каблук был первым человеком в жизни, который пал от его рук. На тренировках убиваешь не людей!..
Проснувшись, даже не помнил, снилось ли ему хоть что- нибудь.
В камере был кран с холодной водой, примитивный, как и все на Крестах, и Осетр умылся и прополоскал рот — зубной щетки ему не предложили, а уж об ионном очистителе зубов тут и речи не шло.
Унитаза в камере не было, и Осетр стал ждать, пока его выведут. Интересно, как тут называется это мероприятие. Прогулка?.. Оправка?.. Поход в белый домик, хи-хи!
Однако время шло, а появляться никто и не думал, и скоро Осетру стало совсем не хи-хи. Можно было, разумеется, по-мелкому сходить прямо в раковину умывальника, но что же это за «росомаха», которому не потерпеть. А если противник в зоне прямой видимости, и шевельнуться — значит, демаскировать себя?..
Наконец, стало совсем невмоготу, и Осетр застучал ногой в двери. Через несколько минут отчаянного стука послышались шаги.
— Отставить! Какого дьявола грохочешь?!
— В туалет хочу.
— Пить меньше надо, га-га-га! «Кровушка» наружу просится? Га- га-га!
Этому кретину, видимо, казалось, что он чрезвычайно остроумен. Клоун!
Состязаться с ним Осетр не стал. Просто не до того становилось…
К счастью, замков на двери камеры было немного, а дорога до сортира оказалась недалека!
На обратном пути, сопровождаемый пожилым черепом, обладающим на удивление помятым лицом, Осетр размышлял о том, как легко из человека сделать нечеловека. Не дай ему в должное время справить естественные потребности, и процесс пошел набирать обороты!
А вот интересно, у подельников Каблука желание прикончить убийцу своего другана — это естественная потребность или как? На что они пойдут для того, чтобы достать Осетра?
Эйфория долгожданного облегчения прошла. Мысли вернулись ко всему, что с ним произошло на Крестах. У него было ощущение, будто он что-то упустил, что-то убежало от его внимания.
Обратная дорога показалась еще короче, чем прямая. Правда, охранник успел за это короткое время трижды рявкнуть: «А ну пошевеливайся!», но рукам воли не давал. А когда дверь камеры захлопнулась, Осетр сообразил, что его заботило: убийство Каблука произошло точь-в- точь, как было во сне в первую ночь на Крестах. Ну, может, не точь-в-точь, но очень близко к тому сюжету, что судьба показала бедному торговцу мечтальниками, устроившемуся ночевать в чужом доме.
Что это было?
Вещий сон?
Ответа у Осетра не было. И в вещие сны он не верил. Ему теперь казалось, что сон он попросту придумал, что нынешней, проведенной на нарах ночью ему приснилось, будто он видел вещий сон в первую ночь.
А потом за дверью снова раздались шаги, уже множественные. Щелкнул замок. На пороге появился майор Бабушкин в сопровождении давешнего охранника. Последний чудесным образом уже утерял всю свою помятость.
— Выходи, Кайманов!
Осетр встал с нар.
— Зачем?
— Выходи, тебе говорят.
Осетра вывели из камеры, провели коридором, который он видел вчера, и выставили на улицу. Перед крыльцом стояла машина господина Бабушкина, шестиколесный вездеход с затемненными стеклами. На маленьком флагштоке в центре крыши трепетал на ветру вымпел с аббревиатурой «МИУ». Собственность Министерства исправительных учреждений…
— Полезай внутрь!
— А что за спешка?
— Вперед, Кайманов! Все вопросы потом!
Осетр забрался в машину. И обнаружил на заднем сиденье свой комплект номер два. Вон оно как! Господин главный чертковский череп не поленился смотаться в «Приют странников», обыскал номер и изъял «сумку» арестованного убийцы.
Бабушкин занял место водителя и вставил ключ в замок зажигания.
— Так что у вас за спешка началась? На торговца Кайманова открыли охоту люди господина Карабаса?
Бабушкин повернулся и внимательно изучил его лицо.
— Спешка не у меня, парень. Не знаю, кто ты такой, но точно не торговец и, скорее всего, не Кайманов. Я получил приказ срочно эвакуировать тебя с планеты. Транссистемник уже на орбите вокруг Крестов. Причем приказано сделать это тем же путем, каким ты прибыл. Шаттлом не пользоваться…
Осетру все стало понятно.
Все-таки Чинганчгук успел вчера выбросить сливалку. Слишком поздно они его убили.
Господин майор достал сигарету и закурил. Было ощущение, что он хочет выпустить струю дыма в лицо недавнему заключенному, но если он и хотел этого, то сдержался.
— И каким же путем ты к нам прибыл?
— Это не столь важно, сударь. Вы ведь выполните приказ?
— Разумеется.
— Тогда отвезите меня, пожалуйста, по той самой дороге, на которой убили Матвея Спицына.
Машина у Бабушкина, разумеется, мчалась быстрее, чем грузовик, предназначенный для перевозки храппового сока. Не прошло и пяти минут, а Осетр уже попрощался мысленно с городом, который, как ни крути, наверняка сыграл какую-то роль в жизни. Военный городок на Медвежьем Броде, школа «росомах», летние учебные лагеря. И вот теперь Чертков. Было даже желание помахать тюремному городу ручкой…
Но он не стал делать красивых жестов, а еще через пять минут они уже мчались через лес. Чтобы не проехать мимо нужного места, Осетр снял защиту с комплекта номер два и достал пеленгатор. Включил его, засек расстояние и азимут.
Машина продолжала мчаться прочь от города. Бабушкин смотрел на Осетровы манипуляции, и лицо его выражало крайнюю степень неодобрения. Конечно, кому понравится, когда в твоей епархии шуруют неведомые люди?
— Кажется, я догадываюсь, кто вы такой, — сказал он, закуривая очередную сигарету.
Осетр только плечами пожал: причин для ответной реплики не наблюдалось.
Так и ехали — майор покуривал и поглядывал на пассажира, а тот главное внимание уделял пеленгатору и только время от времени бросал взгляды на проносящиеся мимо
