Проснулся Осетр от чувства голода.
Голод был зверский - как и всегда, после прыжка. На его пронзительности не сказывался предпрыжковый обед: сколько бы ты ни съел, непременно придешь в себя с ощущением, будто в животе кишка гоняется за кишкой.
Екатерина еще не проснулась, посапывала в своем релаксаторе.
Осетр соскочил на пол, мягко, по-«росомашьи», подкрался к ней.
Лицо девушки было совершенно безмятежным.
Замужняя женщина, чего ей бояться, находясь рядом с «дражайшим супругом»?… Быстро она вошла в роль подруги жизни!… А он, Осетр? Что он ощущает по отношению к «жене»?
Он прислушался к собственной душе.
Да уж всяко не любовь! По крайней мере, не ту любовь, от которой разрывалось в последнее время его сердце. Оно и сейчас, конечно, разрывается, но уже не так сильно - для «росомахи» на первом месте всегда его долг! (и хорошо, что вовремя об этом вспомнилось) - скорее не разрывается, а тупо ноет, истекая болью.
Но еще сильнее ноет пустое брюхо.
И только тут он сообразил, что на сей раз сумел забыться глубоким прыжковым сном.
Не было никакого полусна-полуяви.
Да, похоже, организм действительно начинает приспосабливаться к своему новому состоянию.
Удовлетворенный этим открытием, Осетр отправился в душ.
Все- таки Дед -умница. Думается, он не просто спрятал лейтенанта Приданникова от вражеских глаз, но и занял лейтенанта делом. А дело - неплохое лекарство от сердечных мучений.
Так, по крайней мере, утверждается в фильмах. И почему им можно не верить? Хотя бы в области любовных отношений…
Когда он вернулся в каюту, Екатерина уже проснулась. Сидела на релаксаторе, щурясь и потирая правой рукой левую.
Наверное, затекла во время сна…
- Доброе утро, Миркин! - сказала девица, улыбаясь.
- Доброе! - отозвался Осетр.
На Екатерине была салатная футболка и коричневые бриджи.
Или как они называются, эти обтягивающие тело штаны?…
Глаза девушки в этой гамме становились непонятно какого цвета, но одеяние ей шло.
Экая фигуристая!… Не хуже Яны!
Осетр спохватился.
Нет, хуже, конечно!
Как их вообще можно сравнивать! От той он без ума, а эта его не волнует!… Впрочем, волнует, разумеется! Женщина сама по себе… как живое существо… не может не волновать мужчину, так не бывает. Но волнует она не сердце, а плоть! С плотью же «росомахи» бороться умеют! Во всяком случае, он, Осетр, умеет. Достаточно вспомнить Маруську с планеты Кресты.
- Слушай, жена, - сказал он. - А как же я тебя буду звать? Не киской же и не рыбкой! Тебя-то как мама звала?
Конечно, на самом деле она вполне могла быть Марфой или Анастасией…
- Мама звала меня Катериной. - Голос «жены» даже не дрогнул.
Наверное, вне легенды, по реальной судьбе, родители ее живы- здоровы… Ну и слава богу! Девицы, выросшие в приюте, - должно быть, те еще стервы!
- Тогда я тоже буду звать тебя Катериной. Хорошо?
- Конечно. - Катерина слезла с релаксатора и потянулась.
Нет, все- таки фигурка у нее весьма неплоха. Глаз сам цепляется.
- Это всяко лучше, чем киской или рыбкой… Кстати, мы ведь теперь с тобой муж и жена. Значит, после полета должны будем спать вместе.
- И что? - Осетр сумел скрыть свою оторопелость от такой откровенности.
- Да ничего особенного. Просто женщина способна исполнять супружеские обязанности и без желания. А вот как быть с тобой, золотник?
Это была уже сверхоткровенность, и Осетр пораженно замолчал.
- Если мы не станем спать вместе, - продолжала Катерина, - это рано или поздно станет известно окружающим и вызовет подозрение. Что за странные молодожены? - Она смотрела на Осетра озабоченным взглядом. - Как думаешь?
- Э-э-э… - сказал тот. И добавил: - Я думаю… э-э-э…
Большего он выдавить из себя не смог.
Катерина пожала плечами и отправилась в душевую.
А Осетр принялся одеваться.
Проблема была и в самом деле еще та.
Когда он познакомился со своей легендой, эта сторона совместной жизни с «женой» как-то ускользнула от его внимания. А теперь неожиданная проблема встала перед ним во весь рост.
И в самом деле… Спать им вместе придется. Иначе легенда очень быстро накроется медным тазом. Более того, им не просто спать вместе придется, но и разыгрывать из себя влюбленных. Способен ли он на это? А если способен, как это будет выглядеть по отношению к Яне? Это же, в общем-то, измена! Но если главное - интересы страны и нации, может, эта измена и не совсем измена? В конце концов, он выполняет задание руководства! А если копнуть глубже, руководство делает все в его же интересах, и когда он, Осетр, станет наследником престола, получится, что в прошлом он выполнял задание самого себя… Тьфу, чепуха какая-то!
Он поневоле прислушался, но из душевой доносилось только негромкое шуршание водяных струй, бьющих по девичьей коже.
«А что ты хотел услышать? - спросил он себя. - Какие песни она поет, когда моется? Повизгивает ли от холодной воды? Она, может, и петь не умет, и не любит контрастный душ…»
Эти мысли показались ему отчего-то настолько важными, будто от них зависело все выполнение задания, будто он и в самом деле собирался заделаться резидентом в Великом Мерканском Ордене.
Потом он подумал о том, что быть в родной стране наследником престола, которого не ждут, гораздо труднее, чем средоточием шпионских информационных потоков в чужом рукаве Галактики. Резидент может остаться в живых, даже если допустит прокол; пошедший же против императора в случае проигрыша отправится на кладбище. Впрочем, на кладбище - это в переносном смысле слова, на самом деле от трупа и следов не останется. Разрубят, сожгут и развеют на ветру, чтобы никаких следов не отыскали. Нет человека - нет проблемы, известно издавна.
«А ведь она, Катерина эта, тоже рискует, - подумал он,
