– Подольститься?… Зачем?…
– Выпытывал… всякое, – неохотно вспомнил колдун-призрак. – Я был главой Совета, у меня много секретов… А он всегда тянулся к самым черным чарам, которыми брезговали даже самые беспринципные… У него так жадно горели глаза…
Ванесса вздохнула, снова припадая к биноклю. На горизонте видны укрепления Симбаларя. Рокушские полки расположились походным станом, немного не достигнув предельной дальности пушечного выстрела.
Маршал Хобокен по опыту знает – колдунов на таком расстоянии тоже можно не опасаться. Они не станут тратить ману впустую – приберегут для непосредственного столкновения.
Время от времени из-за горизонта все же прилетает один-другой колдовской снаряд – серые пробуют неприятеля «на зубок». Изредка рокушцы отвечают орудийной канонадой. Но до настоящей перестрелки пока далеко – она начнется завтра утром, когда войско пойдет на штурм.
Серьезно досаждают только метеомаги. За сегодня они уже успели обрушить на врага холодный ливень, крупный град и даже снежный буран. Конечно, рокушский солдат к непогоде привычен – но мокнуть и мерзнуть никому не в радость. Хорошо хоть, каждый раз быстро заканчивалось – Креол, злобно ругаясь, в считанные минуты восстанавливал чистое небо.
Серые не теряли времени даром. К Промонцери Альбра просто так не подступишься – ее защищает длинная цепь укреплений. Бесчисленные цреке и колдуны-зодчие за две восьмицы возвели неприступный ретраншемент.
Пятнадцатиметровая каменная стена со множеством орудий, стрелков, армейских колдунов. Подступы прикрывают два параллельных земляных бруствера в пять метров высотой, а перед ними – глубокие рвы. Еще ближе – засеки и «волчьи ямы».
В удобных местах расположились колдовские «бункеры» – полые обсидиановые обелиски с колдунами внутри. Это полностью заряженные артефакты-Накопители стационарного типа – даже фиолетовый плащ, засев в таком «бункере», может вести огонь много часов подряд.
Ретраншемент вытянулся длинной дугой, одним крылом упираясь в реку, а другим – в Симбаларь. Столица Ларии к настоящему дню окончательно превратилась в груду развалин, став почти непреодолимой преградой. Прорываться там – верное самоубийство.
Но и идти на штурм будет нелегко. Между внешними укреплениями и колдовской цитаделью разместилась вся вражеская армия – четыреста пятьдесят тысяч бойцов. А впереди внешних укреплений – дополнительные войска, нечеловеческие.
Нежить. Ревенанты и костяки. В небесах не просто так видны кружащиеся вемпиры – метеомаги серых нагоняют тучи, затуманивают солнце. Губительный свет даже не коснется бесчисленных скелетов, выстроившихся костяной преградой.
– Диспозиция будет такова, – постукивает по столу крюком Хобокен. – Импульсия пойдет семью колоннами. Пять основных ударят с юга. Две более жидких пойдут севернее и немного раньше – то будет удар ложный, отвлекающий. При каждой колонне свой резерв. Ретраншемент брать штурмом быстро, не задерживаясь. Для того прошу потребовать от пехоты следующего. Каждый полк выстроится поротно в колонны. Саперы и инженерные команды впереди всех – с плетнями для закрытия «волчьих ям», фашинником для закидки рвов и лестницами, чтобы перебираться через вал. С инженерами снайперы. На правом фланге быть офицерам и рабочим с шанцевым инструментом. При каждом – непременно фузея и серебряный кортик для самозащиты. На каждый полк – хотя бы одного эйнхерия для-от колдунов. Пока будем идти – двигаться тихо, не разговаривать, огня не открывать. Потом резко кинуться вперед, кричать «харра» в голос. Инженеры немедленно преодолевают ретраншемент, снайперы ведут огонь по врагу на стене. Влезли на вал – сразу в штыковую. Стрелять только по нужде, если без этого никак. Больше работать штыком, пулю беречь для удобного момента. Гранаты кидать в скопления. Требовать от врага сдачи, кричать на их языке, заставлять бросать оружие. Своих оборонять, не щадя жизни. Видишь товарища в беде – умри, но помоги. Труса Единый не простит, и я не прощу.
Генералы мерно кивают, следя за постукиванием стального крюка. Сегодня же вечером в каждой роте и эскадроне будет зачитана диспозиция Хобокена. Порядок хода штурма разъяснят всем нижним чинам – до последнего солдата.
– В центре основной атаки разместим тяжелую пехоту, – очертил крюком кривую Хобокен. – Клан Огненной Горы и Стальных Солдат. Задача – проломить большой проход, снести часть вала, дабы дать ход кавалерии и остатней пехоте. К тяжелой пехоте для обороны приставим малую толику легкой – с дальнобойными фузеями, с гранатами. С воздуха нас поддержит зеньор Шамшуддин. А севернее деташируем гигантского мертвяка – без прикрытия, сам-колонна. Его мы оборонять не будем – прорвется, так и ладно, а коли нет, так приносим в жертву. Лишь бы врага отвлек порядочно. Не возражаете, зеньор Тивилдорм?
Колдун-призрак равнодушно пожал плечами:
– После сражения сделаю еще одного.
– Вот и ладно. Теперь что насчет вражеских мертвяков. На них мы натравим ваших ребятушек, зеньор Гвэйдеон. Очень у вас это ловко выходит – с нежитью воевать. Управитесь ли с такой кучей?
– Если на то будет воля Пречистой Девы, – спокойно ответил паладин.
– Ну, вы уж там с ней договоритесь. О другом не думайте, на колдунов не отвлекайтесь – их мое червивое войско зачистит. На вас нежить. Теперь вот что я спросить хотел. Зеньор Хубаксис, где вы там? …
– Тута! – протиснулся между двумя генералами однорогий джинн.
На него нервозно покосились. К этому чудовищу рокушские офицеры еще не привыкли. А вот Хобокен сразу оценил преимущества нового подчиненного – сегодня тот весь день проводил разведку в стане противника.
С джиннами серые не знакомы, и колдуны ничего подозрительного не почуяли. Тем более Хубаксис, прошедший линьку, обнаружил в себе новые возможности – разведку он проводил, приняв облик вампира Сумура. В окрестностях Симбаларя их летает довольно много.
– Вот, гляньте-ка, зеньоры колдуны, – встопорщил пачку фотографий Хобокен. – Тут на ваших колдовских картинках…
