– Я подумала…
– Она подумала! Нет, Триединый видит, как я схожу с ума! Когда ты нанимала убийцу для Табачника, ты тоже подумала? – Он назвал фра Корзьело кличкой, принятой в переписке шпионов Айшасы. – Вот только чем подумала? Головой или…
Т’Исельн выразительно скривился и, прищурившись, так глянул на Эстеллу, что ей захотелось скрыть все округлости тела, которыми она так гордилась, под плотным покрывалом, на манер тех, что носят айшасианские замужние женщины. Поежившись, она все же нашла силы возразить:
– Кто же мог предугадать, что Табачник…
– Вот именно! – голос Министра щелкнул, как длинный кожаный бич, из тех, что используют погонщики волов, доставляющие мраморные плиты из каменоломен. – Вот именно! Предугадывать мы, значит, не можем, а привлечь внимание не только тайного сыска, но и всего магистрата к скромной особе лавочника мы можем! За что я тебя терплю только?! Табачника нужно было убирать тихо, а то и вовсе помочь сбежать и затеряться… Но ты предпочла отдать деньги наемному убийце, работающему, к слову сказать, совершенно непрофессионально. И что мы имеем теперь? Табачник жив, находится в бегах, озлоблен и если, не приведи Триединый, угодит в лапы тайного сыска Мьелы, Каварелы или Верны, выложит все без утайки.
Фрита Эстелла потупилась. Да, все, что говорит Министр, похоже на правду, но ведь она не сама нанимала убийцу. Она просто поручила…
– Но ведь, ваша милость, убийцу подбирал Ансельм…
– Ах, конечно! – Дель Гуэлла изобразил шутливые рукоплескания. – Восхищен вашей логикой и изворотливостью, госпожа! А что? Почему бы и не свалить вину на Ансельма? На мертвых можно сваливать собственные промашки!
– Как? На мертвого? – Бордельмаман вздрогнула, подалась вперед. – Вы сказали – на мертвого?
– А то на какого? – прищурился т’Исельн. – Сегодня около полуночи он получил две ладони доброй стали в живот. Вот бедняга! Умер, скорее всего, от несварения желудка. Да ты сядь, сядь, – добавил он, заметив, что у женщины подкашиваются ноги. – Не хватало еще грохнуться, разбудить весь бордель… Может, тогда сразу представишь меня всем девочкам? Как их там? Флана, Лита, Алана и…
– Рилла, – безотчетно подтвердила Эстелла.
– Вот именно! Рилла! Да сядь же ты!
Женщина обессилено опустилась на край кровати. Пальцы ее лихорадочно теребили кисти шали.
– Ты не ослышалась! – продолжал Министр. – Ансельма больше нет.
– Ваша милость, а вы откуда…
– Сам видел. Пренеприятное зрелище, должен признаться.
Эстелла сжала кулаки:
– Как же так?! Он говорил, что справится запросто… Про помощников что-то…
Дель Гуэлла кивнул:
– Верно. Были помощники. Жаль, что ни один не выжил, я хотел бы разобраться, откуда в Аксамале гоблины взялись?
– Гоблины?
– Да. Зеленые уродцы. Даже айшасианы не такие страшные… – задумчиво проговорил глава сыска, но потом спохватился: – Запомни, Мастер все-таки сыщик тайного сыска. Лучший сыщик Аксамалы – это я не из пустого бахвальства заявляю.
– Так он их всех…
– Да! – безжалостно сверкнули из-под закрученных и напомаженных усов зубы т’Исельна. – Одного – кордом в пах. Другого – метательным ножом. В глаз. Об Ансельме я тебе уже говорил.
– А сам он… – Помимо воли Эстелла восхитилась Мастером и впервые пожалела, что не ту сторону приняла в этой сложной и запутанной игре. Впрочем, она тут же отогнала шальную мысль. Работа на Министра и Старика – айшасианского купца, окопавшегося в Мьеле, – приносила немалый и, главное, устойчивый доход. Что бы дала дружба с Мастером и служение интересам Империи? Неизвестно. Скорее всего, лишь спокойную совесть и пустой карман.
– Сам он пропал, – голос дель Гуэллы на мгновение дрогнул. – И я даже догадываюсь, кто ему помог скрыться.
– И кто же?
– Меньше знаешь, крепче спишь! – отрезал Министр.
И в самом деле, не рассказывать же ей, как, получив записку, в которой бордельмаман с нескрываемой гордостью сообщала, что нашла единственно правильный способ устранения назойливого служаки, отправил Тер-Ахара, великана-телохранителя, верность которого не вызывала ни малейшего сомнения, проследить за убийством своего лучшего сыщика. Тер-Ахар получил одно, но очень важное задание – проследить, чтобы после ночной стычки в живых не осталось никого. Ему дель Гуэлла доверял как себе и все же, когда к началу второй стражи телохранитель не вернулся, решил собственными глазами убедиться – все ли выполнено как надо. Чем ледяные демоны не шутят? Вдруг Мастер убил всех, и великана в том числе? А может, Ансельм не разобрался что к чему и натравил своих помощников (тогда господин т’Исельн еще не знал, что это гоблины) на Тер-Ахара.
К своему великому удивлению, на месте стычки глава тайного сыска обнаружил три трупа – незадачливого вышибалы, который был, кроме всего прочего, любовником фриты Эстеллы (только она почему-то считала, что это неизвестно никому), и зеленокожих крепышей из страны Тысячи озер. Подробно осматривать место происшествия дель Гуэлла не рискнул, опасаясь невольных свидетелей и городских стражников. Конечно, бляха с иногом – да не обычная, бронзовая, а серебряная с золотой насечкой – убедила бы даже самого недоверчивого стражника магистрата, но слухи… Неизбежно поползли бы слухи, а в том, что и у императора, и у верховного главнокомандующего, и у каждого из заседателей Совета жрецов имеются собственные осведомители, главный сыщик Аксамалы не сомневался. Зачем привлекать лишнее внимание к своей скромной персоне? Поэтому он ограничился лишь беглым осмотром. Обнаружил место, откуда стрелял Ансельм; место, где упал раненый Мастер, отмечала впитавшаяся в пыль кровь. Здесь же нашлись и отпечатки сапог великана – ни с кем не спутаешь. Они вели из переулка и терялись на соседней улице, вымощенной мостовой. Куда девался Мастер, дель Гуэлла так и не понял. Не по воздуху же, в конце концов, улетел? Вывод напрашивался однозначный: тяжелораненого сыщика унес Тер-Ахар. А если так, значит, великан принял сторону, которая, по его убеждению, права, и в прихожую перед кабинетом начальника тайного сыска он уже не вернется.
– Я очень надеюсь, что он истечет кровью, – процедил т’Исельн сквозь зубы. – Живой он сумеет причинить нам если не вред, то серьезное беспокойство. Мертвый – нет.
Фрита Эстелла рассеянно кивнула. Это смотря что называть беспокойством. Может, для столь высокопоставленного господина, как т’Исельн дель Гуэлла, иметь врагом озлобленного сыщика не более чем беспокойство. Но для нее это тревога, которая может обернуться смертельной опасностью. Мастер начнет мстить. И нетрудно догадаться, к кому будет первый шаг на пути возмездия.
– Думаю, ты понимаешь, что для тебя лучше в сложившейся ситуации? – долетел словно издалека голос т’Исельна.
– А? Что?
– О чем ты думаешь? – поморщился Министр. – Как трудно разговаривать с женщинами! Опять о нарядах и украшениях?
– О нарядах?! – поперхнулась фрита Эстелла. Так вот какого он