мнения о женщинах! Хотя странно не это, странно, что она раньше не замечала его отношения. И тут ее прорвало. – О каких нарядах, клянусь Краем Небес, я могу думать?! Об украшениях?! Да у меня только и мысли – о Мастере и его ножах! Знаете, ваша милость, мне совсем не улыбается окончить дни с локтем стали в кишках, как Ансельм!
Дель Гуэлла внимательно и даже заинтересованно взглянул на женщину. Едва заметно улыбнулся. Сказал:
– А ведь разумно мыслишь, бордельмаман. Именно это я и хотел тебе предложить.
– Что предложить? – удивилась фрита Эстелла. Он вроде бы ни о чем не заговаривал…
– Предложить убираться из Аксамалы. Убираться как можно дальше. Убираться как можно быстрее. Ибо только скорость сейчас способна сохранить твою жизнь, за которую я не дал бы и ломаного медяка…
– Убираться?
– Именно. Убираться, уезжать, отбывать, проваливать… Какое из этих слов нравится тебе больше всего? – Т’Исельн откровенно издевался.
– Но…
– Никаких «но». У меня нет ни малейшего желания спасть твою шкуру от кинжала или стрелы Мастера. Тем более что наша ветка агентуры может считаться временно проваленной. Корзьело был связующим звеном между мной и Стариком из Мьелы. Ума не приложу, кем его заменить… Во всяком случае, в Аксамале, любезная бордельмаман, ты бесполезна. Лекари говорят, что городской воздух иногда становится вреден для здоровья. Будем считать, что у тебя как раз такой случай.
– Но куда я…
– Да куда угодно! Есть родственники в Барне или Табале?
Фрита Эстелла в растерянности покачала головой.
– Нет? Очень жаль. А в Уннаре или на Окраине? Тоже нет? Как все запущено… Ведь чем дальше в провинциальную глушь ты заберешься, тем выше шанс остаться живой.
– Неужели вы думаете…
– Иногда приходится, представь себе! – Т’Исельн жестко усмехнулся. – А теперь попробуй подумать ты. Мастер выжил. Какое-то время ему потребуется, чтобы залечить раны. Месяц или полтора… Точнее сказать трудно – я не знаю, насколько сильно ему досталось. А потом он начнет действовать. Наводить справедливость в его понимании. Уж поверь мне, я его знаю гораздо дольше, нежели ты.
– Но неужели он посмеет поднять руку на женщину?
– И поднять, и опустить. – Министр на мгновение сжал челюсти, и на его щеках вздулись и опали тугие желваки. – А еще он постарается вывести на чистую воду меня. Обязательно постарается. Уж можешь мне поверить. Значит, будет искать человека, способного дать против меня показания. Как ты думаешь, куда он направится в первую очередь?
Фрита Эстелла не ответила. Вздохнула глубоко и кивнула. Ей вдруг стало страшно. До одури, до головокружения. Мастер, конечно, неисправимый романтик, играющий в благородство там, где этого делать никак не следует. С него станется попытаться ославить своего начальника, влиятельного и изворотливого главу тайного сыска, перед магистратом столицы, Советом жрецов, его императорским величеством. И вот тогда-то благородный господин т’Исельн дель Гуэлла со свойственными ему последовательностью и холодной расчетливостью уберет нежелательных свидетелей. Кого? Да всех, так или иначе связанных с «Розой Аксамалы». А если сейчас он предлагает ей спасаться, значит, рассчитывает извлечь какую-то пользу для себя. Живая бордельмаман ему нужнее, чем мертвая. Пока нужнее. Но жизнь – штука изменчивая, словно ветер над Великим озером. Сегодня нужнее живая, завтра мертвая…
– Я готова, ваша милость. Ваши доводы оказались столь убедительны, что… – По холодному прищуру глаз Министра Эстела поняла, что он полностью проследил цепочку ее рассуждений и наслаждается произведенным впечатлением. – Я готова! – упрямо повторила она.
– Весь свой бордель ты забираешь с собой, – твердо проговорил дель Гуэлла.
– Но это невозможно…
– Почему же?
– Ну… Я не знаю… Толпой труднее спрятаться…
– Возможно. А ты не думаешь, что пойдут слухи? Как, в конце концов, ты собираешься объяснить своим девкам причину бегства?
– А разве я не могу взять да уехать? Просто потому, что так захотела?
– Можешь. Но у соседей, бывших посетителей, честных обывателей Аскамалы это вызовет гораздо больше сплетен и кривотолков, чем отъезд вместе со всем борделем.
– Зачем они мне? Что я с ними буду делать? – развела руками Эстелла.
– То же, что и всегда. Займись привычным делом…
– Привычным делом?
– Ну конечно же! Почему мне приходится все тебе объяснять? Я уже начинаю жалеть, что связался с тобой пять лет назад…
– То есть, вы хотите сказать, ваша милость, что…
– Да! Во имя Триединого, как я устал от женской бестолковости! Открою тебе маленькую государственную тайну – не пройдет и месяца, как в Тельбии начнется война. Со дня на день наши войска начинают переправляться через Арамеллу. Солдаты Империи хорошо сражаются и хорошо отдыхают! – Он к месту вспомнил фразу из уст вербовщика на многочисленных пунктах оболванивания гражданских лиц и превращения их в послушных и безропотных распространителей имперской идеи на весь белый свет. – А что нужно солдату – нашему честному, доброму солдату! – для хорошего отдыха? Правильно. Вижу, ты догадалась. Вкусная еда, хмельное вино и хорошенькие девочки. Вслед за армией двинутся целые караваны предприимчивых дельцов, желающих и нашим защитникам сделать приятное, и о собственной мошне позаботиться. Твой фургончик будет лишь одним из многих, отправившихся пожинать урожай скудо и солидов, которые казна Сасандры щедро раздает войскам. Все ясно?
– Да, ваша милость. – Фрита Эстелла поклонилась. Все-таки нельзя не признать – замысел т’Исельна безупречен. – Как будем поддерживать связь, ваша милость?
– Да никак! – беспечно откликнулся глава тайного сыска. – Для тебя сейчас главное – скрыться, лечь на дно, словно жирный карп.
– Да. Я поняла.
– Наконец-то! – невесело усмехнулся дель Гуэлла. – Признаться, я рад.
– Позвольте еще один вопрос…
– Да. Конечно.
– Где мне взять денег, ваша милость, на фургон? Опять же, нужен возница, желательно охранника нанять, запас еды, дорожная одежда для девочек…
Т’Исельн скрипнул зубами и едва удержался, чтобы не вскочить и не залепить оплеуху негодяйке. Воистину, есть люди, жадность которых не знает предела!
– Ты стеснена в средствах? – ровным голосом (слишком холодным, что выдавало обуявшую его злость) проговорил Министр. – Тебе мало того, что имеешь? Может, тебе еще ключик от императорской казны выдать?
Эстелла поняла, что перегнула палку. В самом деле, «Роза