Золотой вепрь

деревни жениха-простачка, помогающего по мере надобности своей подружке, он может гулять по графскому дворцу и где захочет, и когда захочет. Ну, может, не совсем так – совесть надо иметь и опаску тоже, чтобы в кабинет его светлости не вломиться, – но охрана дворца и приближенные ландграфа мало обращали внимания на прислугу. И зря, кстати, Лейна пытается его уязвить. Кто же ей помогал вчера весь день?

– Опять молчишь? Неразговорчивый ты какой-то… А еще жених! – Девушка обиженно повела плечом. – Или только о том и думаешь, чтобы носом в свою книжку уткнуться? Читака! – Ее брезгливо оттопыренная губка добавила в последнее слово столько презрения, столько пренебрежения к занимающемуся бесполезным, на взгляд простолюдинки, делом, что Антоло не выдержал, вскочил на ноги.

– Ну да! Кто-то же должен читать, раз человек писал! А у вас в Медрене, я гляжу, книги больше под сковородки подкладывают!

В азарте студент даже рукой взмахнул, но наткнулся на непонимающий взгляд, как бы заявляющий: ну, чего расшумелся, было бы ради чего огород городить? – поперхнулся на полузвуке и замолчал. Невольно обернулся посмотреть – на месте ли его находка? Распушенный уголок пергаментных листов, старых, затертых, цвета не слишком крепкого чая, выглядывал из-под сложенной вчетверо тряпки, заменившей парню подушку.

Эту книгу Антоло нашел совершенно случайно вчера. И не в кабинете ландграфа Вильяфа, где разумно было бы предположить ее нахождение, а в оружейной комнате, где они с Лейной терли мокрыми тряпками стойки с доспехами, собирали паутину, повисшую по углам, и отскребали грязь с пола. Увесистый том с оборванным переплетом оказался засунутым под стойку, на которой покоилось четыре старинных двуручных меча – в отличие от простого и безыскусного оружия Мудреца, каждый из них выглядел подлинным произведением кузнечного искусства: один, особо запомнившийся студенту, был увенчан повыше гарды лезвием топорика с шипом-противовесом, а волнистое лезвие второго устрашающе покрывал мрачный, вытравленный на темной стали узор. Не хотелось даже задумываться, какие страшные раны могло оставлять это оружие…

Антоло вызволил книгу, подсунув на ее место деревянный чурбачок. Изначально свой поступок он оправдывал уважением к любой книге, въевшимся в плоть и кровь за долгие годы обучения в университете. А уж тем более к старинной, написанной вручную на пергаментных листах. Одно лишь это свидетельствовало о почтенном возрасте фолианта – пресс для печати книжных листов с готовых матриц изобрели в Сасандре полтора века назад, бумагу делать научились еще веком раньше. Он и заглянул-то в пухлый том только из любопытства (вначале просто хотел отнести в кабинет ландграфа). Нет, интересно все-таки знать, что пишет неизвестный ученый, умерший много лет назад. Именно ученый, книг для развлечения – хоть отпрысков дворянских родов, хоть черни – тогда еще не делали.

Первая страница, где положено было бы указать имя автора и наименование трактата, отсутствовала. Неизвестные дикари выдрали и второй, и третий лист…

Чернила на верхней уцелевшей странице размазались и частично стерлись, но те строки, что поддавались прочтению, поразили начинающего наемника в самое сердце.

Здесь начинались наставления полководцам. Речь шла сразу о кавалерии:

…если противник составил щиты в четырехугольник, выставил вперед копейщиков и прикрывает их стрелками, наша конница должна обойти вражеский строй с фланга, но не следует углубляться слишком далеко, дабы не быть окруженными. Наноси жалящие удары, рассеивай внимание лучников противника, попытайся ударить в стык между полками, но не иди в лоб на щиты и копья, если желаешь сохранить свою конницу для продолжения войны…

Антоло, что называется, затаил дыхание. Он, конечно, знал, что молодых дворян, прибывающих в полки, наставляют опытные офицеры, готовят их к будущему самостоятельному командованию войсками. Но никогда не слышал о существовании учебников сродни трудам известных ученых по логике, богословию или астрологии.

Что же дальше?

…когда линия щитов противника непрочна, строй имеет бреши и слабые места, а его командиры не желают атаковать, терзай их набегами сзади и сбоку, делай неожиданные выпады слева и справа, тереби их, не давай покоя, держи в тревоге и постоянном бодрствовании. Обойди с двух флангов и ударь по ним, зажми пехотную баталию[34] в клещи, и враг будет напуган, ряды его рассыплются и он побежит…

Интересно излагает… Хорошо было бы спросить у опытного вояки вроде Кулака или Мудреца, так ли обстоят дела на самом деле, как написано в книге. Хотя слова неведомого стратега весьма и весьма правдоподобны, но кто его знает?

…если враг глубоко проник в наши земли и широко расставил силы, осаждает крепости и завладевает городами, пусти конницу в свободный поиск по тылам. Не давай фуражирам подвозить сено и зерно, грабь обозы, окружай и уничтожай спешащие к противнику подкрепления. Посей панику, лиши продовольствия, перекрой снабжение, и когда солдаты вражеского войска будут голодать, а кони откажутся нести седоков в атаку, ты возьмешь его голыми руками.

Да кто же мог выбросить такую полезную книгу? Это же целый трактат, не уступающий по глубине «Сравнительной характеристике перемещения небесных светил с учетом факторов, влияющих на силу домов» декана Тригольма.

Дальше студент уже читал не отрываясь, за что и заслужил неодобрение Лейны. То ли ей не понравилось, что помогать ей в уборке он стал с меньшим рвением, то ли девица приревновала к книге. Что ж, такое бывает, как ни удивительно.

…когда бой затянулся до сумерек и враг возвращается в лагерь, на заранее подготовленную позицию, если его войско многочисленно, то линии его нарушатся, придут в беспорядок. Тогда умный командир должен разделить свою кавалерию на несколько отрядов числом от полусотни до полутора сотен. Одни должны обрушиться на фронт, ища слабину, нанести удар по флангам, другие отрезать отдельные части противника, окружить, отогнать от основных сил и уничтожить. Тогда победа будет неминуема, как смена весны и осени…

Там же было о выборе места для боя и различных построениях.

…мудрый полководец обязательно учитывает рельеф местности, реки и озер, холмы и горы. Если противостоишь с малым числом пехоты многочисленной армии врага с конницей и колесницами, поставь свои линии за топью иль выбери место для боя так, чтобы между тобой и противником располагалась река. Тогда конница его не наберет скорости для удара по твоим щитоносцам, а твои лучники и арбалетчики, напротив, получат выигрыш во времени для нескольких лишних залпов.

Если опасаешься, что противник зайдет тебе в тыл глубоким обхватом, упри правое или левое крыло войска в реку или овраг, построй войско так, чтобы фланги твои прикрывал густой дремучий лес.

Не растягивай войско в длинную линию, если тебе противостоят тяжелые колесницы и закованная в броню конница. Уменьшив ширину строя, ты увеличишь глубину обороны. Ставь копейщиков и арбалетчиков в три-четыре-пять линий. Если позволяет время, вырой перед строем щитов ловчие ямы в три-четыре локтя глубиной, заготовь и расставь рогатки по всему фронту.

Для неумелого полководца широкие фланги – беда. Напористый и смелый командир противника рассечет его войско двумя-тремя умелыми ударами, разобщит и уничтожит по отдельности. Мудрому полководцу широкое построение не помеха. Прочный строй его войска прогнется в середине подобно подкове, а когда враг будет вовлечен в атаку, фланги сомкнутся и сдавят его