заставила его покрепче сжать пальцы.
Салазки качало и подбрасывало. Рдадрдах дышал ровно, будто привычный к телеге обозный конь.
– Пригнись! – долетел его сиплый голос, и Кир втянул голову в плечи, нагибаясь пониже к шершавым на ощупь и теплым почему-то прутьям сиденья.
Не сбавляя скорости, они ворвались в лаз округлой формы, извилистый, как путь пьяницы, и длинный, как дорога на чужбину. Стены его были кое-где стесаны, кое-где оплавились, что выдавало рукотворность. Или, скорее всего, его создавали посредством магии.
– Потерпи! Уже недолго осталось! – сипел Рдадрдах.
И Кир ему верил. Хоть и нелюдь, а, похоже, подобрее многих людей.
Вскоре они приехали.
По всей видимости, это был подземный город, но темнота скрывала его подлинные размеры от Кира, и маленькая лампа помочь тут не могла. Мимо скользили скалы, искусно отделанные резьбой и напоминающие фасады зданий. Их открытые двери зияли, как черные провалы, но за ними чувствовалась жизнь, тепло и уют. Вдоль «улицы» стояли скульптуры непривычной глазу формы, но не безвкусные. Издали доносились удары железа о железо и железа о камень. Значит, есть тут и мастерские. Все встречные кобольды уступали дорогу Рдадрдаху и отводили огромные – куда там филину! – глаза от едва тлеющего фитилька в Кировой лампе. Казалось, все спешили по делам. Ну, не походили прохожие на праздношатающихся зевак.
Наконец салазки свернули к богато украшенному фасаду. Резное крыльцо – цветы и сложные узоры в виде закрученных спиралей и расходящихся лучей, – колонны, обрамлявшие вход. По всему выходило, спаситель Кира не из бедняков.
На крыльце их встретила дородная кобольдиха, супруга Рдадрдаха. От мужа она отличалась кроме толщины еще и расчесанными и собранными в пучок космами на голове. После церемоний знакомства Кира отправили в баню.
Отмокая в горячей воде, молодой человек не мог не признать, что ванна, мыло, пористый камень для пяток – наиболее существенные достижения цивилизации. Как без этого обходятся остроухие дикари или великаны на севере?
Чистого, испытывающего необыкновенную легкость и неземное счастье человека обрядили в длинный балахон из толстой, но мягкой ворсистой ткани, усадили за стол. Кир вдохнул аромат печеного мяса с пряностями, попросил напиться и, осушив здоровенную кружку ледяной вкуснейшей воды, вдруг уронил голову на руки и уснул. Так, в который раз, голод проиграл генеральное сражение усталости.
Утром тьялец проснулся свежим, но зверски голодным. Подумав про утро, он тут же решил, что погорячился. Проспать он мог, учитывая насыщенный событиями последний день, проведенный на поверхности, и сутки, если не больше. Как узнавать время суток в подземелье? Надо будет спросить у Рдадрдаха, как они измеряют время. Может, у кобольдов имеются клепсидры?
Молодой человек огляделся, благо оставленная в изголовье кровати лампа позволяла рассмотреть скромное убранство отведенной для него комнаты. Сводчатый потолок и покрытые тонкой резьбой стены. Очень красивое сочетание листьев, напоминающих папоротник, маленьких цветов, круглые лепестки которых навевали воспоминания о чистотеле. Очаг. Вернее, камин. От него идет ровное тепло, но огня нет. На полке ряд толстых, распушенных, наверняка много раз читанных книг. В углу выкованный из металла, ажурный табурет. Кровать, скорее всего каменная… Запустив руку под матрац, на котором лежал, и ощупав ложе, Кир убедился в правильности своего предположения.
Все из камня и металла. Присутствует кожа и толстая, ворсистая ткань. Книги, скорее всего, не бумажные, а пергаментные – чтобы выдерживали подземную сырость… Хотя сырости и холода Кир как раз и не ощущал. Наоборот – тепло и уют. И еще тонкий художественный вкус во всем, начиная от стен до отделки ножен широкого ножа – длиной не больше корда, но шириной почти с лезвие двуручного меча – с односторонней заточкой и толстой спинкой клинка.
– Надевай! Это чтобы ты чувствовал себя гостем, не пленником, – пояснил неслышно вошедший Рдадрдах. – И пойдем к столу. А то, не ровен час, умрешь от голода.
Они вышли в обеденную залу, где уже собрались несколько серьезных и строгих кобольдов. Рдадрдах представил их как членов Совета Старейших – верховного органа власти подгорного племени. Кир ел кусочки жестковатого мяса, но вкусного (а какая еда не покажется вкуснейшей после кормежки остроухих?), в остром соусе, слоеные лепешки, хрустящие ломтики неизвестного овоща, запивал еду сладковатым напитком, похожим на пиво и невыигравшееся вино одновременно, а Старейшие молча на него смотрели. В честь гостя до малинового свечения разогрели четыре вычурно выкованных стойки в углах зала. Кобольды прикрывали глаза ладонями, очевидно страдая от слишком яркого освещения, но мужественно терпели, свято чтя законы гостеприимства.
Смущаясь от такого пристального внимания к своей особе, Кир едва не подавился несколько раз. Поперхнулся, закашлялся и уже хотел было попросить разрешения уединиться, но тут заговорил самый широкоплечий и самый седой из Старейших, представленный как Традктраш.
– Что ты знаешь о подгорном племени, человек?
Слова давались ему с бо2льшим трудом, нежели Рдадрдаху.
– Почти ничего… – пожал плечами Кир. – Ну… Да ладно! Совсем ничего!
– Ясно. Думаю, мы изменим твои знания к лучшему. Но тебе нужно набираться сил. Подкрепляйся, а я буду говорить.
Тьялец кивнул. Он в самом деле чувствовал, что интересуется едой гораздо острее, чем застольной беседой. Но правила приличия следовало соблюдать. Если хозяева желают просветить его, поведав историю своего народа, то почему бы не послушать?
– Мы живем на этом материке очень давно, – продолжал Традктраш. – Подгорный народ наблюдал, как выходят из колыбели сыны Вечного Леса и дети Великой Степи, как растут и взрослеют люди и великаны Гронда, как приходят в упадок цивилизации гоблинов и морского народа Лотаны. Люди – самые многочисленные обитатели нашего мира. В какой-то мере на них лежит ответственность за само его существование. Из всех человеческих государств империя Сасандры представлялась нам наиболее стабильным образованием… – Кобольд запнулся, виновато посмотрел на Кира. – Я понятно выражаюсь?
– Достаточно понятно. – Молодой человек отставил тарелку, в последний раз отхлебнул из кружки и устало облокотился о стол. – Продолжайте, старейший.
– Что ж… Продолжаю. Много веков Сасандра хранила равновесие на материке. Всегда ли способы разрешения спорных ситуаций были правильны? Это другой вопрос. Но нельзя не признать, что западные королевства, не имей они такого огромного врага, давно перегрызлись бы между собой. А так все в порядке. Имеется мишень для постоянных нападок, и никто не обвинит тебя в трусости, ибо все сами боятся ввязываться в открытую драку. Не было бы Империи, глядишь, и заморская Айшаса воспринималась бы ими не как друг, а как враг. Сасандра сдерживала напор кентавров на юге и дроу на севере. А ее попытки расширить свои земли заставляли и заставляют разрозненные кланы детей Степи и сынов Леса держаться вместе, подчиняться общему руководству, способствуя, как странно это ни звучит, росту и самосовершенствованию этих народов. Единство законов, образа жизни, денежной системы на обширной территории позволило развивать науку и искусство во всех провинциях, независимо от того – северяне ли это барнцы, занимающиеся бортничеством и охотой, или виноградари и землепашцы каматийцы.
– Вы хорошо осведомлены, – покачал головой Кир.
– Это плохо? Это оскорбляет тебя как человека?
– Нет, что вы, старейший. Просто любопытно – зачем это вам?
– Мы живем под землей, но мы не отрезаны от всего, что происходит на поверхности. Кроме собственных товаров, мы используем те, что вымениваем у людей, у дроу, у великанов. У нас плохо растут овощи, совсем нет фруктов. Шкуры, которые выделывают наши
