Ночью я уже привычно сидел у окна. Спать не хотелось совершенно. Что-нибудь делать тоже. И вдруг… я вздрогнул. Псисилы еще не совсем восстановились, но уж сестру я чувствую всегда. Я сорвался с места, опрокинув кресло, которое с грохотом покатилось по полу. Вылетев в коридор, пронесся мимо выскочивших на шум родителей, но у двери комнаты Феолы затормозил. Оглянулся. Мама с отцом торопливо вернулись к себе, сделав вид, что ничего необычного не произошло. Я отвернулся и поднял руку постучать. Опустил. Два раза прошелся рядом с дверью туда-сюда. Снова поднял руку и замер. Вздохнул и сел рядом с дверью, облокотившись спиной о стену. Но через минуту опять вскочил и нервно заходил туда- сюда.
– Да заходи уже, – донеслось из-за двери. – Сил нет твои душевные метания слушать.
Я приоткрыл дверь и вошел. Феола сидела на своем листе-кровати завернувшись в одеяло, из которого торчали только ступни и голова. Когда я вошел, она подтянула ноги и теперь внимательно смотрела на меня.
Потоптавшись у двери, но не дождавшись никакого ответа, вздохнул, осторожно прошел в комнату и сел рядом с Феолой, чувствуя себя крайне неуютно под ее пристальным взглядом. Прощупывать ее эмофон я вообще не рискнул. Молчание затягивалось. Сестра сидела неподвижно и продолжала сверлить меня взглядом. Я заерзал.
– Феол… я это… хотел сказать… спасибо.
– Все?
– Ну… я не понимаю, что на меня нашло. Мне очень хотелось сделать этот кристалл и не заметил, как провалился в него. Там уровни сложности не ниже, чем в Крисе. Рисунок повлек меня…
Феола резко встала и засеменила к окну. Засеменила, потому что одеяло ей сильно мешало идти, не давая сделать нормальный шаг. Некоторое время она вглядывалась куда-то вдаль. Я мог видеть только ее распущенные волосы и фигуру, закутанную в одеяло.
– И как?
– Что как? – удивился я.
– Как успехи?
Чего-чего, но такого вопроса я никак не ожидал. Тем более о моем «успехе» она никак не могла не знать. И совершенно непонятно, что ответить.
– Феол…
– Наверное, тебе можно гордиться собой? Кристалл не работает, но… Все кристалловеды просто в восторге от него. Неповторимые узоры, необычайное погружение в структуру…
– Но я не доделал…
– И что? Рисунок узора никуда не делся.
Разговор пошел совершенно не туда. Неудавшийся кристалл волновал меня сейчас меньше всего, и Феола, с ее потрясающей эмпатией, не могла этого не ощущать. Тем не менее она словно не замечала моей попытки нащупать пути к примирению.
– Да плевать мне на кристалл!!! – не выдержал я. – Меня ты волнуешь!
Феола резко обернулась отчего ее волосы красиво взметнулись и плавно опустились на правое плечо. На меня смотрели глаза, в которых, казалось, застыл лед.
– Действительно?! Ты нашел весьма оригинальный способ это доказать. Я было подумала, что тебе на все плевать, кроме твоих кристаллов. Решила сделать тебе приятное и поговорить только о кристаллах!
– Феол, – я сморщился. – Я действительно не хотел…
Тут Феола семенить уже не стала. Просто взлетела и метнулась ко мне, нависнув над головой. Я машинально откинулся на кровати, качнулся лист.
– Я знаю, чего ты хотел! И знаю, что ты просто не думал ни о ком! И в этом твоя беда! А ты знаешь, что я пережила? Ты знаешь, каково мне было?
Я вспомнил первый миг, когда вернулся в реальный мир. Спокойное лицо сестры надо мной и полные ужаса глаза.
– Знаю, – прошептал я.
Феола открыла рот, чтобы что-то сказать, но словно поперхнулась и замолчала, внимательно вглядываясь в меня. Отшатнулась.
– Мне казалось, что удалось закрыться…
– Я не мог ничего чувствовать два дня после этого, – тихо ответил я. – Совершенно ничего. Полный ноль как псионик.
– Но как же ты…
– А как ты?
Феола чуть отодвинулась и опустилась на пол.
– Ты о чем? – еще тише меня прошептала она, словно боясь услышать ответ.
– Феола, все лаборатории кристалловедов в момент работы закрываются щитом. Полная блокировка всех псиизлучений. Это необходимо. Любая помеха может необратимо испортить работу мастера. Как ты сквозь щит могла что-то почувствовать?
Сестра плавно опустилась на пол и склонила голову.
– Эффект близнецов… – слабо отозвалась она наконец.
– И много ты раньше могла читать мои эмоции сквозь щит? И как ты попала ко мне в лабораторию так быстро? Насколько ты опередила родителей?
– Я… не знаю…
– Ты не пустила родителей сразу…
Сестра подняла голову и посмотрела на меня. Слабо улыбнулась. Я с удивлением заметил на ее щеке влажную дорожку.
– Мама тебя быстро поставила бы на ноги. Возможно, даже не пришлось бы провести столько времени в больнице. Она же все-таки специалист по восстановлению пси-энергетического баланса. Но ты должен был сделать все сам. Иначе ты мог потерять…
– Я знаю. Когда я понял, что чуть не произошло… я подумал… подумал, что уже никогда больше не подойду к кристаллам. Один взгляд на них… А потом ты ушла. Я хотел сказать тебе… многое. И не мог даже пошевелиться. Я хотел просто успокоить тебя и не мог. Даже о страхе забыл. Что было потом уже не помню.
Феола вдруг освободила руку из-под одеяла и кинула мне кристалл. Я машинально поймал его и удивленно глянул на сестру. Она кивнула.
– Тот самый. Неудавшийся.
Я вздрогнул и испуганно глянул на него. Но тут же сжал зубы и глянул более внимательно. Ощупал узоры. Сначала это вызвало нервную дрожь, но я быстро с ней справился. Теперь, глядя на свое творение спокойно и даже чуть отрешенно, я понимал, что шансов завершить его у меня не было никаких. Слишком много узоров приходилось вести одновременно. Слишком глубокое погружение, из-за чего постоянно возникала угроза провала в кристалл. Собственно, на этом я и попался. Слишком много энергии истратил до этого, слишком углубился в кристалл, слишком оторвался от реальности, слишком… да много всего разного. Только суть от этого не меняется. Сейчас все эти незавершенные узоры и не до конца сформированные узлы вызывали примерно те чувства, которые возникают у художника, смотрящего на свой незавершенный шедевр и понимающего, что доделать его у него не хватит ни сил, ни таланта.
Подбросив кристалл и поймав его на лету, я бросил его обратно Феоле.
– Красиво, но бесполезно. Не люблю незавершенных вещей. Мне они кажутся в чем-то… ущербными. Печально. Тем более, когда понимаешь, что исправить ничего нельзя.
Феола спорить не стала и убрала кристалл в ящичек у кровати. Я глядел, как она поднималась, шла к ящику. Думал, что надо еще сказать, чтобы она поняла… чтобы показать, что понял я. И тут сообразил, что ничего ни объяснять, ни показывать не надо. Я поднялся.
– Пойду спать. – Казалось бы, что особенного? Ну пойду спать. Ни о чем вроде фраза не говорила. Феола повернулась. Из ее глаз исчезла грусть и боль.
– Конечно. Завтра ведь рано вставать.
Я улыбнулся… Она улыбнулась…
