авария…
– Я не понимаю… – Похоже я единственный в комнате кто не понимал. Точнее просто не хотел понимать. Все остальные смотрели на меня как-то странно. Только в глазах Логра вспыхивали искры неподдельной ярости, но ярости направленной вовсе не на меня.
– Я не понимаю, – повторил я шепотом. – До аварии? Старх, это ведь неправда? Ты хочешь сказать, что вы эту аварию и подстроили?
– И не тебе одному, – отозвался Жек. – Таких как ты было пятеро. Их выбрали. Подстроили аварии, а потом снова наблюдали. И выбрали из этих пятерых одного. Тебя!
– Нет! Старх, скажи, что это неправда! Это ведь неправда?! Мои родители… вся моя жизнь… Вы искалечили всю мою жизнь из-за… из-за чего?! Старх, зачем?
Я все еще не понимал. В голове не укладывалось подобное.
– Я расскажу все, – вмешался Старх. – Собственно для этого я тебя и разыскивал. Но и Жек прав. Я пытался это спихнуть на него. Рассказал все ему. Думал он найдет тебя первым и мне все это говорить не придется.
Старх вдруг успокоился и перестал прятать взгляд. Он смотрел на меня чуть устало, но твердо. Потом махнул рукой на кресла.
– Садитесь. Разговор будет долгим.
В кресло я почти упал. Я понимал, что сейчас услышу нечто, что полностью перевернет все мою жизнь.
– Этот проект появился лет двадцать назад, – заговорил Старх. – Я тогда был еще ребенком и, понятно, служить в разведке не мог. О нем я узнал уже позже, через шесть лет, когда поступил в военную разведку в научно исследовательский отдел к доктору Вултону. Не буду скрывать, первоначально я был от него в восторге. Подготовка почти идеальных солдат. Вообще-то, идея это не нова. Тем или иным способом это пытались решить многие расы. Но Вултон подошел к ней с несколько других позиций. Он решил заняться не разработкой идеального солдата, а идеального диверсанта. Он же для этой цели предложил использовать не хоргов, а инопланетян. Причем инопланетян с планет, еще не вышедших в космос. Это решали сразу несколько задач. Во-первых, такой диверсант совершенно непредсказуем для противника, ведь психологию его расы в галактике никто знать не будет. Во-вторых, он не хорг и, следовательно, не вызовет подозрения у дролов. К тому же дролы за тысячелетие войны изучили нас великолепно. Как и мы их. В-третьих, можно было подобрать расу так, чтобы она была лишена главного недостатка хоргов – медлительности мышления. Ведь хороший диверсант должен мгновенно принимать решения в совершенно нестандартных ситуациях. Именно на этом фронте мы и несли главные поражения. Война с дролами ведь давно уже стала именно войной диверсантов. Мы умели строить великолепную технику. Мы проникли глубже всех в галактике в тайны человеческого устройства, за исключением, пожалуй, древних рас. Но мы так и не смогли побороть своей тугодумности. Именно поэтому мы вынуждены были вербовать представителей других рас. Но ведь таким образом можно навербовать только последнюю мразь. А такие продавали нас сразу, как только попадались.
– Ой-ой, как мне вас жалко, – язвительно передразнил Старха Логр. Но на нем тут же скрестились взгляды всех, находившихся в комнате и гуэл смущенно замолк, пробормотав извинения.
– Это была наша беда, – продолжил рассказ Старх, словно не расслышав слова Логра. – Вултон же предложил использовать инопланетян, но заинтересовав их. К тому же таких, кому некуда будет деться. С одной стороны благодарность, а с другой отрезать ему путь на родину. Тогда-то и вытащили тот старый покрытый пылью десятилетий проект по созданию идеальных солдат. Я имею в виду проект пересадки сознания.
– Поясни? – заинтересовался Ворск. – Я слышал, что это все лопнуло. Только никак не мог понять почему. Когда Кир рассказывал, я все не мог понять почему вы не используете этот метод. Это же ведь практически бессмертие.
Я молча слушал и не вмешивался. Не то, чтобы мне не хотелось что-то спросить, но я находился в какой-то прострации и весь разговор я хоть и понимал, но как то отреагировать не него не мог. Вернее ни не мог, а просто не хотел.
– Нет. Мы уже Киру сказали, что второй раз пересадка сознания не удается. Чистая запись получается. Но мы не сказали почему. А в галактике не смогли добиться и наших результатов потому, скорее всего, что не понимали природы этой пересадки. Вултон первым догадался. Просто оказалось, что этот метод применим только к не сформировавшемуся мозгу. Или к мозгу, которые еще продолжает развиваться. Насколько мы поняли, это происходит у расы Кира до двадцати пяти лет. Но двадцать пять – это предел. Все еще зависит от индивидуальной особенности каждого. Так что нижней границей стоит брать восемнадцать их лет. До этого момента записать что-то можно. После нет. И это верно для всех рас. Поэтому проект и заглох.
– Конечно! – Ворск хлопнул себя по лбу. – Это же понятно и все объясняет. Вы поэтому и выбрали детей?
– Не только. Мы искали именно тех, кто еще не самостоятелен. Нам ведь надо было не только найти диверсанта, но и воспитать его. А это возможно только с детьми. Взрослого в чем-то переубедить трудно.
– Мушкетера всегда ставило в тупик то, что вы говорили со своим командиром на моем родном языке, – глухо заговорил я. Это было для всех так неожиданно, что все замолчали. – Я тогда только смеялся над его загадками. А теперь ведь все стало понятно. Вы искали среди людей тех, кто подходит вам по каким-то критериям. Искали долго. Потом нашли и около трех лет вели постоянное наблюдение. Авария. Я тогда никак не мог понять, как мне удалось остаться живым.
Грохот удара опять заполнил мое сознание. Опять возникла давно уже забытая боль в груди. Крик родителей и попытки матери вытолкать меня из машины. Но дверь заклинило, а огонь уже проникал в кабину. И тут кто-то просто вырвал заклинившую дверь и буквально выдернул меня из машины. А потом… потом дверь поставили на место. Почему я раньше этого не мог вспомнить? И лицо матери в стекле захлопнувшейся двери.
– А потом, – глухо продолжил я, – вы подстроили ту погоню и ваше спасение мной.
– Мы это не планировали. – Перебил меня Старх. – Подобного мы никак запланировать не могли. Ты должен был погибнуть от случайной пули. То, что ты закроешь меня собой мы никак не могли предвидеть. Вултон этому радовался. Говорил, что так даже лучше. Но я с тех пор уже не мог воспринимать все спокойно. Ведь это было совершенно нелогично с твоей стороны пожертвовать собой ради совершенно незнакомого тебе человека. Нелогично, но ты сделал это, Я потом долго думал, а смог бы я так. Этот твой поступок во многом изменил и мою жизнь.
– Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, – ухмыльнулся Жек, повторив однажды услышанную от меня фразу.
– Пусть так, – согласился я со Стархом. – Вы этого не ожидали. Но теперь понятно почему вы говорили по-русски со своим начальством. Вы говорили не для него. Для меня. Я должен был потом этот диалог вспомнить и решить, что вы спасли меня из благодарности. Просто потому, что вам стало жалко меня. Я должен был раньше понять это. Я ведь много времени жил с хоргами. У вас ведь нет чувств. Только их имитации. Вы живете только разумом. Да и не можете иначе. Я был дураком. Точнее ребенком. Одиноким ребенком, лишившимся в своей жизни всех близких и оставшимся один в целом мире. Вы великолепно сыграли на этом. Поздравляю. У вас все хорошо получилось.
Старх дернулся.
– Кир, – с болью позвал он.
– Что Кир? – вскинулся я на него. – Все ведь и дальше было ложью и обманом! И прибор ваш сработал, потому что был настроен на землян! Это тоже удивляло Мушкетера. Он же говорил, что для каждой расы требуется своя настройка. Говорил, а я опять не слушал. И вы знали что я не смогу отказаться, когда Вултон предложил мне пройти курс этого диверсанта. А потом незаметно внушить в процессе обучения нелюбовь к дролам. И тут якобы нападение злобных дролов и гибель корабля. Законное желание отомстить тем, из-за кого погибли мои друзья. Только не говорите мне, что нападение было реальным! – Я привстал в кресле и впился взглядом в лицо Старха. – Вы хотели заставить меня отомстить дролам за ложную смерть моих друзей… – я осекся и поправился, – тех кого я считал друзьями. А как ты посоветуешь мне поступить сейчас
