жизнью Сверкающего и если он умрет, то и ты умрешь! Что происходит, Энинг?!
Сверкающий с таким же недоумением смотрел на меня. Только сейчас я заметил, что его ореол исчез и передо мной на кровати сидит тот человек, с которым я разговаривал на Дороге.
– Ты знал об этом? – резко спросил он.
– Догадывался, – признал я. – Я же ведь ступил на твою Дорогу, а значит и моя Судьба там была одинакова с твоей.
– Но ты хотел меня отпустить, когда обвинил меня в трусости?
– Да. Но я все же надеялся, что ты передумаешь.
– Но удерживать ты меня не стал бы? Даже зная о том, что умрешь тогда?
– Я бы не смог этого сделать. Если человек не хочет жить, то его никто не заставит.
– Да объясните же, что происходит?!!! – вскричала Ольга, взмахивая шерконом. – Сейчас же!!! А то я так завизжу!!!
Она не шутила. Это я понял сразу. Но в этот момент дверь распахнулась и в комнату вошли Ратобор, следом за которым вбежали Эдрум, Люсия, Эльвинг, мой брат, Рон, Аркадий, Далила и Отто Даерх. В комнате сразу стало тесно.
– Дочь, ты сказала, что он приходит в себя? О, Энинг! – Тут Ратобор увидел Сверкающего и замер, не зная, как реагировать.
– Прошу вас познакомиться. – Я закутался в одеяло как в тогу и соскочил с кровати. – Эдвард Шантарский, бывший король Шантара. Он же Сверкающий.
Сверкающий вежливо поклонился. Он каким-то образом успел уже одеться, хотя я готов был поклясться, что еще недавно он был закутан только в одеяло. Ратобор открыл рот, закрыл его. Хотел что-то сказать, но вдруг из ножен Люсии и Эдрума вылетели мечи. Они вылетели сами по себе, без чьего либо участия и легли на пол. Я узнал в них те самые мечи, что находились перед троном. Прежде, чем кто-либо успел что- нибудь сказать, их лезвия превратились в огонь и землю. Я заметил, что лезвие моего меча в руках Ольги также превратилось в воду. Потом вода, огонь и земля стали стекать к концу мечей, превращаясь на конце стального клинка в капли. Вот они оторвались от клинков и те стали самым обычным оружием. Сами капли повисли в воздухе недалеко друг от друга, потом они начали вытягиваться, превращаясь в силуэты людей. Еще через мгновение они превратились в настоящих людей, тех, кого я видел на Дороге. В тот же миг нас всех окутала какая-то дымка, и мы очутились на просторной поляне.
– Прошу вас не волноваться, – заговорил Старший Брат. – Мы перенесли вас сюда чтобы никто не помешал нашей беседе. После нее вы вернетесь в ту же комнату. Я понимаю, что вы многое хотите спросить у нас, но позвольте сначала мне рассказать свою историю, а потом уже вы зададите свои вопросы. – Он обвел всех взглядом. Никто не ответил. И не потому, что нечего было сказать, просто еще никто не взял себя в руки настолько, чтобы говорить. Старший Брат счел это за разрешение и начал свой рассказ:
– Как вы уже догадались, мы трое именно те братья, что создали мечи Судьбы. Я прошу простить нас за то, что мы пустили в мир такое зло, но мы были молоды и глупы. Мы сами не знали, что творили. Ваша легенда не так уж не права. Тот колдун действительно проклял наше оружие, правда, мало кто знает, что это было за проклятье. На самом деле это было даже не проклятье. Он почувствовал ненависть в нашем оружии и потянулся к ней. Последним колдовством он переместил свою душу в наше оружие. Если бы мы не вложили в него ненависть, то он не смог бы там удержаться, но… Мы испугались совершенного и понимали, что не можем уничтожить собственное творения, пока там находится душа мага смерти. Тогда мы решили, что наша смерть, жертвенная смерть изгонит душу колдуна из мечей. – Старший Брат посмотрел на Сверкающего. – Твой спаситель совершенно прав, Эдвард. Смерть никогда ничего не решает. Эта иллюзия, думать, что она способна разом решить все проблемы. Мы сами попались на это и дорого заплатили за свою ошибку. Если бы колдун был более терпелив и не обнаружил бы себя до того момента, как мы погибли, то мечи оказались бы полностью в его власти. К несчастью для него, когда мы бросились в пропасть, он появился перед нами и стал насмехаться. Он забыл, что предсмертная магия самая сильная, хотя сам недавно использовал это правило. И он забыл, что в нашем оружии была не только ненависть, но и любовь. Мы поняли ошибку и сами вселились в свои мечи. Это оружие было нашим творением, мы знали его и поэтому без труда победили колдуна в нем, но не смогли изгнать. Колдун затаился и стал ждать своего часа. Он знал, что скоро сможет стать властелином мечей, ибо мы создали его как оружие мести и предназначения. Оно и стало таким. Оно являлось в мир тогда, когда слышались проклятья людей, когда особо сильные маги делали предсказания. Мечи стали оружием, исполняющим его. И мы ничего не могли поделать с этим. Люди проклинали наши мечи, называли их проклятыми. Многие маги пытались снять это проклятье, но ничего не могли сделать. И вот теперь проклятье снято. Больше нет Трех Мечей! Нет больше оружия Судьбы. Отныне ничто не сможет вмешаться в жизнь людей и только они сами будут определять как им жить.
– Простите, – несмело вмешался Аркадий. – Но мой учитель говорил, что никто не может снять проклятье.
– Он ошибался, человек другого мира. Любое проклятье не бесконечно и его можно снять. Нужно только знать как.
– Так про это я и говорю. Каким образом?
Старший Брат повернулся ко мне.
– Об этом стоит спросить у человека, который это сделал. – В этот момент на мне скрестились все взгляды.
– Ну что? – неловко начал я. – Я тоже не знаю, как у меня это получилось! Я не хотел снимать никаких проклятий! Я просто хотел помочь Сверкающему. Спасти его.
– Почему? – неожиданно спросил Средний Брат. – Он столько сделал зла, он виновен в гибели твоих друзей! Так почему ты хотел спасти его? Спасти, даже рискуя жизнью?
– Не уверен, но… просто мне показалось это все неправильным. Понимаете, я никогда не любил, когда мной кто-то управляет. Я уже давно решил, когда понял, что за меч такой у меня в руках, что не хочу идти ни по одному из тех путей, по которым он толкал людей. Мне посоветовали отыскать свой путь, проложить свою Дорогу. Я тогда не понял этого, а когда увидел, как Сверкающий погибает, то разозлился. Еще больше меня разозлило то, что меня использовали как пешку какую-ту.
– Ага, раньше я был такой важной фигурой, а тут вдруг и предсказание не обо мне, а моя роль только в том, чтобы отвлечь все силы врага? – улыбнулся Средний Брат.
– Ну, если вам так нравится, то можете считать так. Может и это было, врать не буду. Но в основном мне просто не хотелось, чтобы Эдрум убил своего дядю. В конце концов, Сверкающий был не таким уж и плохим человеком. Да, он пытал людей, но ведь он и навел порядок в империи. Люди стали жить намного лучше. И потом, он отпустил зомби, хотя мог прикрыться ими. Мне просто стало жалко Сверкающего. Я тогда понял, насколько он одинок. И я уже не мог сердиться на него. Чтобы ненавидеть, надо не жалеть врага, а я уже не мог этого. Я просто поставил себя на его место. Мне он показался очень несчастным человеком.
– Проклятие снимается жалостью? – изумился Ратобор.
– Не жалостью. Прощением, – ответил Старший Брат. – Проклятие сняло то, что Энинг отказался выполнить предназначение. Отказался смириться с ним. Даже больше, он рисковал жизнью, чтобы спасти своего врага. Он победил его, но у него уже не было ненависти к нему, и он готов был простить.
– Всего лишь? – Ратобор ошарашено уставился на братьев. – Вы хотите сказать, что для того, чтобы снять самое страшное проклятье нашего мира надо было всего лишь простить побежденного врага?!
– Что значит всего лишь?! – нахмурился Старший Брат. – Князь, чтобы избавить мир от этого проклятья, мы вручали мечи разным людям. Это происходило раз двести. Мы не могли сделать так, чтобы мечи совсем не появлялись, но могли выбрать тех людей, у которых он появится. Мы вручали его великим воинам, которые гордились своей честностью и великодушием, мы вручали их купцам, святым отшельникам, священникам, женщинам, но никто, никто не выдержал испытания им. Они не могли одолеть ненависти в себе и разучивались прощать, считая себя избранными для того, чтобы вершить суд над людьми. Поэтому они и погибали. Их губили не два остальных меча, как считали в мире, а их собственная ненависть, которая поглощалась оружием и питала силу колдуна. С каждым разом он становился все сильнее и сильнее. Уже недолго было до того момента, как он смог бы бросить нам вызов и победить.
