глашатаи объявят населению столицы, а затем и остальных городов и селений Фалнора об избрании архиепископа Фалинградского. По совету Итана, Матфей решил устроить грандиозные гуляния для простонародья — именно на простой народ, а отнюдь не на «верных сынов Церкви», он собирался опираться в дальнейшем. Но об этих его планах не знал пока еще никто, даже бер Саан: слишком рано.
Стремительно ворвавшись в секретариат, Матфей направился к кабинету Светозара, теперь уже — его кабинету, отметив про себя низкие поклоны секретарей, писцов и служек — знают. Откуда, интересно? Официально еще не объявляли, а эти проныры в курсе дела. За его святейшеством следовали Итан и отец Марк. Последний чуть задержался и приказал принести вина. Приказание исполнили в мгновение ока, знали тяжелый характер нового первосвященника: сердить его опасно для здоровья. Собственного.
— Ну, будем, братие! — Матфей залпом выпил бокал вина. — Свершилось!
— Поздравляю, друг мой! — последовал его примеру Итан, Марк выпил молча. — Но как ты ухитрился так запугать архиепископов?
— Да все просто! — хохотнул первосвященник. — Светозар перед смертью открыл мне кое-какие секреты. В том числе, и секрет тайных ходов резиденции. Архиепископы думали, что они в полной безопасности, но вскоре поняли, что каждый их шаг контролируют Чистые. Жить им хочется, вот и проголосовали как нужно.
— Грязно, но правильно, — вздохнул Итан. — Однако теперь их надо по-тихому убрать. Чтобы не болтали лишнего. Нам сомнения в легитимности твоего избрания не нужны.
— Уберем, — криво усмехнулся Матфей. — Невелика сложность. Меня больше беспокоит, как приступать к запланированным реформам. В этом деле одну ошибку совершишь — кровью умоешься.
— Есть у меня одно предложение, — заговорил Марк.
— Какое?
— Школа для умных, талантливых, выбивающихся из общего уровня. Нам страшно не хватает нестандартно мыслящих людей, а сейчас в школах таких давят изо всех сил. Перевоспитывают, ломают, пытаясь сделать из них обычных серых ничтожеств.
— Вот и займись, — согласно кивнул Матфей. — Возьми перстень голоса первосвященника и разошли от моего имени приказ сообщать обо всех необычных, задающих неприятные вопросы детях. Пусть таких переводят в твою школу.
— Отлично! — улыбнулся Марк. — А вот то, что мы раньше обсуждали… Не спеши. Иначе нас просто сметут, тогда все еще хуже, чем было, станет.
— Да, — скривился первосвященник.
— По-моему, мы даже с драконами поспешили. Если в столице это еще кое-как приняли, то в провинции — нет. Фанатиков не перевоспитать, придется ждать естественной смены поколений. И новое поколение должно вырасти совсем иным. Считаю это самой важной своей задачей.
— С драконами мы не могли поступить иначе, — вздохнул Итан. — От этого зависят отношения с империей, Конторой и лично Вихрем, ты сам знаешь, почему они так важны. Новое поколение — дело, конечно, хорошее, но если мы не остановим Зверя…
— Вот именно, — добавил Матфей. — Занимайся школами и университетами, Марк. Создавай, реформируй, преобразовывай, как сочтешь нужным. Полномочия я тебе дал. И не бойся расправляться с ретроградами — они все твои начинания погубят, если слабину покажешь.
— Да понимаю я… — нахмурился тот. — Не ребенок. Тошно только…
— Выбора нет, — грустно улыбнулся Итан. — Есть люди, с которыми нельзя быть добрым, иначе сразу на голову сядут. Со своими — можно и нужно, но не с этими…
Он не нашел, как назвать стремящихся урвать лишний кусок любой ценой, только нервный тик выдал всю глубину его отвращения.
Марк понурился — друзья правы, но как больно это осознавать. Ведь Матфей, скорее всего, войдет в историю как один из самых страшных и кровавых тиранов. Но как иначе сдвинуть с места эту окаменевшую махину — Церковь? Никак. Только кровью. А ведь Создатель за все спросит… За каждую пролитую каплю. И как понять, прав ты или нет? При жизни понять, а не после смерти! А ничего не делать тоже нельзя — за это спросится еще строже. Да и не потому, что спросится, нужно делать, а потому, что самому невозможно вынести окружающую беспросветную действительность.
Фалнор трясло. Да, избрание Матфея было вполне ожидаемым событием, но никто не думал, что его святейшество буквально на второй день начнет перетряхивать сами основы. Открывались древние архивы, их материалы изучали, классифицировали и помещали в публичные библиотеки. Или уничтожали. Громом ударила весть о канонизации Светозара, предшественника Матфея. Такого еще никогда не случалось, обычно до канонизации проходило не менее ста лет после смерти. Однако даже это отступило перед обнародованием завещания святого Светозара.
Влетев в приемную первосвященника, Итан отшвырнул с дороги попытавшегося что-то вякнуть секретаря и ворвался в кабинет Матфея. Тот изучал какие-то древние документы. При виде взволнованного друга он вопросительно приподнял брови.
— А предупредить не мог?.. — устало спросил Итан, падая в кресло. — Ты понимаешь, чем чревато это завещание? Ты уверен, что мы справимся с последствиями?
— Уверен, — холодно сказал первосвященник. — А не предупредил? Извини, ты бы не согласился, слишком рискованно.
— В том-то и дело! На улицах толпы народа, такое творится, что не дай бог!
— Знаю… — Матфей откровенно забавлялся, глядя на Итана.
— Ты что-то задумал?.. — прищурился тот.
— А как же! Стобер с тобой?
— Куда он денется, — проворчал архиепископ.
— Зови, пора нам познакомиться, — глава первосвященника горели злым весельем. — И обсудить кое-что.
— Так-так-так… — сплел пальцы Итан. — В опасные игры играешь, друг мой.
— В очень опасные, — согласился Матфей. — Но в случае выигрыша… В общем, зови.
Архиепископ некоторое время задумчиво смотрел на него, затем молча вышел. Вернулся он минут через двадцать в сопровождении сатира с умными глазами и обломанным правым рогом.
— Рад наконец-то познакомиться лично, господин Стобер! — встал навстречу ему первосвященник. — Добрый день!
— И вам здоровья. — Сатир сел без разрешения. — Что это такое вы задумали, интересно? Столица на грани взрыва.
— Так и должно быть, — усмехнулся Матфей. — Еще не поняли?
— Канонизация предшественника, как первый этап… — сузились глаза Навра. — А затем — его завещание. Отсюда следует, что вы не по своей воле изменяете неизменяемое, а всего лишь выступаете душеприказчиком, и вас не обвинишь в ереси — выполняете волю пусть только что канонизированного, но все равно святого. Умно. Но завещание слишком шокирующее, его не примут, не поверят, что Светозар мог оставить такое.
— Вот тут-то мне и требуется ваша помощь.
— Моя? В чем?
— Чудо нужно.
— Чудо?.. — растерялся Навр. — Стоп, а это не то, о чем вы писали Вихрю?
— Именно, — ехидно ослабился Матфей. — Пусть маги иллюзию над столицей соорудят.
— Много я видал наглецов, но этот… — ошарашенно выдохнул Итан. — Ну, знаешь…
— Знаю. Но я хочу, чтобы народ верил нам, а не кликушам. И если ради этого я погублю душу, то так тому и быть.
— Интересная идея… — сатир почесал обломанный рог. — И вполне выполнимая. Мне даже любопытно, что из всего этого выйдет. Какая именно иллюзия нужна?
— Архангел Михаэль, первый после Бога. И его подтверждение правильности идей святого подвижника Светозара.
— А не слишком ли? — прищурился Навр. — Может, кого поменьше?
— Нет, — качнул головой Матфей. — Мне нужен сильный удар по подсознанию толпы.
