– Мессир Пипин, – понижая голос до шепота, продолжил Бастиан, – был крайне недоволен ее словами. Он не мог послать никого из своих людей, и потому попросил моего господина.
– Но разве твой господин не служит Брунгильде?
– Она бросила моего доброго хозяина помирать, едва узнав, что он ранен.
– Так что же, смельчак, получивший раны в честной схватке с драконом, бившийся один на один с этой крылатой тварью, для нее не стоит и доброго слова? Она не призвала к нему лекаря?
– Она велела убрать его с глаз долой, точно стоптанные башмаки.
– Гадюка ползучая! – еще больше наливаясь кровью, процедил Тибальд. – Что же велел передать майордом?
– Ему было бы чрезвычайно желательно, чтоб вы опередили его сестру. Он не станет печалиться, если вы даже и не изловите этого дракона, лишь бы этого не смогла сделать и Брунгильда.
– Я понял тебя, – хищно оскалился Тибальд.
– Дракон полетел на север, вернее, на северо-восток, должно быть, в предгорья Арденн, – продолжил Бастиан. – Поспешите, там вы точно обнаружите следы. Главное сейчас – опередить госпожу Брунгильду.
– Возвращайся к своему господину, парень, и заверь, что старина Тибальд отомстит за него.
Небольшой грот, оставленный некогда бурным течением в каменной толще, давным-давно зарос диким виноградом, тянущим свои плети едва ли не от самой кромки воды вверх на десяток метров. Маленький костерок, сложенный Карелом внутри грота, давал немного тепла. Но сейчас и этого было достаточно. Юный Дагоберт, совсем недавно поражавший своей решительностью, едва отпив заваренного в шлеме чая из брусничных листьев, теперь спал, прислонившись спиной к стенке грота. Казалось, в темной пещере он чувствовал себя вполне уютно, словно во дворце. Гизелла же, оказавшись в импровизированном убежище, постоянно озиралась, беспрестанно ежилась, то и дело бросалась поправлять дорожный плащ, которым был укрыт ее сын, или выглядывала, не подаст ли условленного знака Бастиан. Женщине было сильно не по себе.
– Да вы не беспокойтесь, – уговаривал ее Карел. – Мой друг справится. Он такой, у него голова ого как работает.
– Скажите, что мы будем делать дальше?
– Ну, это мы еще посмотрим, я пока не знаю. Одно понятно, – Карел хлебнул целебного отвара, – спасать вас будем.
– Вдвоем?
– Ну, почему вдвоем? Нас трое, и еще есть… – могучий воин задумался, стоит ли открывать карты. Решил, что не стоит, и добавил туманно: – …сторонники.
Гизелла поглядела на доблестного собеседника. Нервы ее были на пределе, и потому очень хотелось выговориться.
– Я верю вам, – грустно вздохнула она. – Не знаю, почему, ведь мы знакомы не больше часа.
– Я не обману, – заверил Карел.
– По вашему лицу видно, что вы честный и смелый человек. Должно быть, небеса милостивы ко мне, раз уж жизнь преподносит мне такие подарки. Но все же это какая-то странная милость…
Этот дракон, эта пещера почему-то напомнили мне совсем другие времена, много лет назад.
– Я, видите ли, не местный, так что, простите, не знаю… – пробормотал нурсиец.
– Как, вы ничего не слышали?
– Ничегошеньки, вот святой истинный крест.
– Я уже была пленницей дракона, около четырнадцати лет тому назад. Мне едва исполнилось шестнадцать, и я была признана всеми первейшей среди красавиц Аквитании. Тогда-то и пришла беда в наш дом. Впрочем, теперь не скажешь, беда ли: дракон, спавший уже много лет в своей пещере, неожиданно проснулся и потребовал положенную ему дань. Как ни печалился мой отец-герцог, но подвергнуть города и земли страшной угрозе истребления не мог. Так я попала в пещеру чудовища.
Не стану обманывать, он не был жесток ко мне. Я так испугалась тогда, что впала в какое-то сонное оцепенение. Уж не знаю теперь, что мне приснилось, а что было наяву. Однажды мне пригрезилось, что ко мне вошел некий воин, высокий, статный, в чешуйчатой броне. Пожалуй, даже красивый. Он вошел и, сказав, что отныне я принадлежу ему душой и телом, овладел мной. Странный и страшный морок. – Гизелла замолчала, вспоминая тот день, – Может, этого и не было вовсе, лишь почудилось.
А вскоре примчался Дагоберт. Он был удивительно похож на того мужчину, что явился мне во сне. В руках этот славный герой держал окровавленный меч. Он сказал, что победил чудовище, и теперь я свободна. А потом спаситель привез меня к отцу. – Она снова вздохнула. – Я лишь увидела его – влюбилась без памяти, и потому с радостью ответила согласием, когда он просил моей руки. В положенный срок родился он – теперь моя единственная отрада в жизни. Маленький Дагоберт – одно лицо с отцом. Да и характером схожи. Я чувствую в нем ту же силу. – Она всхлипнула, прикрыла глаза, и слезы сами собой покатились по щекам.
– Ну что вы, не надо, – забормотал Карел. – Пожалуйста, не надо плакать.
– А теперь вы. Вы пришли спасти, – сквозь рыдания промолвила Гизелла. – И снова дракон, пещера…
–
Глава 16
Чтоб о ваших провалах трубили, стройте грандиозные планы.
Лис сочувственно поглядел на мертвецки пьяного аббата.
– Вот так всегда. Сначала Господь превращает воду в вино, а потом вино превращает человека в свинью. Вот и получается, что вино – это промежуточная субстанция между свиньей и Богом. Ну, или еще какая-то станция, не суть важно. По-моему, нехилый богословский тезис. Вернется старина Вальдар, надо будет обсудить за рюмкой «Лисового напия».
Настоятель повернулся во сне и забубнил слова молитвы.
– Вот и навечерие пришло, – констатировал Сергей. – Так, нас ждут великие дела, и если Фрейднур не станет отсыпаться после вчерашних ночных бдений, то скоро должен быть здесь. – Лис мягко, стараясь не потревожить собутыльника, стащил аббатскую сутану и приложил ее к себе. – Блин, шо ж они тут все такие мелкие! Одежина получается кавалерийского образца и будет сидеть на мне, как парус на мачте. Придется брюхо накладное подвязать, – ворчал он, раздеваясь. – Разве это высокая мода, достойная меня? Какая-то малохудожественная импровизация!
Он, ухнув, окатил себя холодной водой из стоявшей в углу кадки, мотнул головой, отряхиваясь, напялил сутану и вышел из лазарета. Совсем рядом за крошечной лечебницей у самой монастырской ограды был разбит аптекарский садик. Лис выдернул из земли пару головок чеснока, которым было принято ограждать посевы от вредителей, и стал, морщась, жевать его в надежде отбить винный дух.
– Если шо, – вытирая слезы, пробормотал он, – то хоть вампиры меня не тронут. Ладно, пора готовиться. Одно жаль, с чудесным исцелением не сложилось.
Вскоре за воротами послышался чей-то окрик, ржание коня.
– А вот, кажись, и наш почтовый голубь примчался. С брюхом уже не успеть, но щас шо-нибудь сообразим из подручных средств, – приматывая к телу тюк со своими вещами, заторопился Лис. – Ну, с Богом!
В ворота постучали. Должно быть, Арнульф Вилобородый когда-то слышал о существовании латыни, но этим его познания и ограничивались. Слова молитв, произносимые в храмах святым отцами, казались ему чем-то вроде магических заклинаний друидов и потому внушали доверие. На всякий случай он на своем
