– Ой, пользуешься моей добротой! Чтоб сегодня был вовремя! Усвоил?
– Усвоил.
– О чем говорили, сделал?
– Вчера еще приготовил, если б не задержка…
– Ладно, поезжай.
Капитан взял под козырек и побежал к своей машине.
– За каждым только и смотри, – проворчал, успокаиваясь, смотрящий.
К удаву в пасть
– Кому – кофе, кому – чай? – спросил смотрящий, когда они вошли в квартиру. – Можно джин с тоником, виски или коньяк. Коньяк настоящий, армянский. Правда, вам – ехать, а мне доктора кран перекрыли. Но по граммулечке в чай допустимо. Как?
Он жил в обычной девятиэтажке, в двух, соединенных в одну квартирах. Первым поднимался То-лян, который был, возможно, по совместительству и телохранителем. Едва они все вышли на площадку второго этажа, как тяжелая бронированная, похожая на сейфовую, дверь, обшитая вагонкой, стала открываться сама.
– Отличная дверь, – сдуру похвалил Николай, желая польстить хозяину.
– Плешь все это, – отмахнулся смотрящий. – Десять минут автогеном и – здрасьте, мы ваши гости. Вот я видел дверь так дверь: снаружи металлокерамика, потом сплав – вольфрам, ванадий, титан и все такое. Космическая оболочка, короче, на спускаемых модулях такая. Это – серьезно. А тут – так, игрушки.
Они стали раздеваться в просторной прихожей, а смотрящий, предложив кофе-чай и по граммулечке выпивки, крикнул кому-то в глубину квартиры:
– Левчик! Бутерброды на четверых с ветчинкой и рыбкой и кофеек!
Из ближней комнаты вышел сутуловатый парень в очках, и Николай Николаевич заметил, что стены ее были уставлены аппаратурой. На четырех экранах просматривалось все пространство вокруг дома и лестничная площадка. А рядом с ними стоял системный блок с включенным монитором.
«Вот почему дверь распахнулась сама, – он нас видел».
– Не отстаем, Николай Николаич, – сказал смотрящий, перехватив его взгляд. – Сейчас только круглые мудаки без техники.
Смотрящий впервые назвал его по имени и отчеству.
– Толян, ты проведи Андрюху в гостевую, а у меня на пару минут тет на тет с наукой.
– Вадим Сергеевич, вам звонили, разговор записан, хотите послушать? – спросил, по-видимому из кухни, Лева.
– Не спешно?
– Вроде бы нет.
– Тогда через минут пять возьму наушник.
«Вот как его зовут: Вадим Сергеевич», – подумал Николай.
– Сюда, наука, садитесь на диване, сейчас баксы считать будете, – сказал хозяин, проведя Николая в комнату, следующую за кухней.
Судя по современному офисному столу и крутящимся креслам с добротным кожаным диваном, в который погрузился Николай, эта комната была деловой или переговорной.
– Значит, так. Мы за услуги берем когда фифти-фифти, когда тридцать, когда двадцать процентов. Все зависит от клиента. Пришли бы вы сами по себе – взяли бы мы с вас полтинник. Но учитывая фигуру, которая за вами, – двадцать. А если мы с вами хорошо поговорим, берете все. Левчик, зайди! – крикнул он, приоткрыв дверь.
– С кофе, Вадим Сергеевич? – с готовностью спросил сутуловатый парень.
– Не с кофе, – нетерпеливо отозвался хозяин, – с той бумажкой, ну, которую мы смотрели.
– Понял, иду.
Лева быстро протопал из кухни на свое рабочее место, так же быстро вернулся с распечатанными на компьютере бумагами и по кивку хозяина протянул их Николаю Николаевичу.
– Ваш годовой отчет, – сказал он.
– Колоссально! – только и смог выговорить Николай, увидев отчет собственного института по научным разработкам, в составлении которого он сам принимал немалое участие.
Этот отчет был послан из Мурманска в Москву электронной почтой за день до его отлета.
Смотрящий, так похожий на мужичка-завхоза, и в самом деле не отставал от прогресса. Сейчас оба – и он и Лева – глядели на Николая с едва скрываемой гордостью.
– Я что хочу предложить, – заговорил смотрящий, – мы ваш отчетик полистали и подумали, а почему бы нам вместе не поработать? Мы бы вам помогли грантики-крантики пробивать, а вы бы – два-три заказика выполнили. А?
– Это не со мной, это надо с директором. А потом, у нас же чисто научные разработки: биология моря.
– Так и мы вам не наркоту закажем. Короче, мы к вашему директору подошлем человечка, а когда он будет про нас спрашивать, вы ему подтвердите, что мы – люди конкретные. Забили? – И хозяин выдвинул из белого офисного стола ящичек, где лежали три стопы долларовых сотенных бумаг: одна толстая и две тонких.
– Хорошо, я попробую, – неуверенно проговорил Николай Николаевич, хотя про себя-то он был уверен, что ничего из этого контакта не получится. Но уж очень серьезный настал момент: ему показывали все институтские деньги.
– Вы когда в Мурманск? – спросил хозяин, перекладывая толстую стопу долларов из ящичка на диван к Николаю. – Это – восемьдесят процентов. Это – еще двадцать. А тут – ваше.
– Завтра, наверно. Если сегодня в Питер вернемся.
– Вернетесь. Андрюше о нашем разговоре докладывать не обязательно.
– Я понял.
До стопки купюр, которая предназначалась лично ему, Николай так и не дотронулся.
– Левчик, неси в гостевую кофе, я тоже сейчас иду. И наука, как баксы пересчитает, придет. А хотите, на машинке пропустим, она лучше бухгалтера.
– Давайте, – согласился Николай.
Хотя вроде бы все заканчивалось очень хорошо, на душе его было безрадостно. У него было такое чувство, словно его заглатывает удав.
– Свою-то зелень приберите сразу. Там всего две штуки. Это за то, что вы нас на Гуляя вывели. Сюда-то, во Псков, он из Курска чистым приехал. А будем вместе работать, станете получать часто и много.
Хозяин соединил обе институтские пачки, пропустил их через счетную машинку, и та показала, что и должна была показать – восемьдесят тысяч.
