– В чем вы их повезете? – вдруг спросил хозяин заботливо, проследив, как Николай Николаевич сунул во внутренний карман пиджака свои доллары.
– Не знаю. Можно пока в полиэтиленовый мешок завернуть…
Хозяин на это лишь хмыкнул и выдвинул тот же ящичек офисного стола еще больше. Там лежала черная нейлоновая сумка на нейлоновых ремешках.
– Японская, для курьеров. Закрепляется здесь, ниже подмышки, – показал он. – Все за вас думай. Снимайте пиджак, баксы перекладывайте. Как закончите, Лева приведет пить кофе.
Он вышел. А Николай Николаевич, ощущая, что находится под внимательным электронным приглядом Левы, стал снимать пиджак, потом рубашку. Лева своего наблюдения и не скрывал. Едва пиджак был надет, он появился в дверях с каким-то текстом, распечатанным на принтере, и спросил:
– Пошли? Только подпишите бумажку.
Это была расписка в получении денег. И она могла удивить кого угодно.
«Я, Николай Николаевич Горюнов», – начиналась она. А дальше были точнейшим образом указаны его паспортные данные, петербургский и мурманский адреса.
– Ну вы даете! – не удержался Николай Николаевич. – Откуда у вас мой номер паспорта, кем и когда выдан?
С Левой он мог разговаривать проще. В Леве он чувствовал своего.
– Это пустяк. База данных УВД, – сейчас ее можно на любом компьютерном толчке купить. Там, в расписке, значится, что вы получили деньги в ЗАО «Андромеда» – на название не обращайте внимания. Вадим Сергеевич – он же романтик. Он Ефремова прочитал в детстве, в первую отсидку.
– Так мне расписаться?
– Да, просто поставить подпись. И пошли хоть кофейку попьем. За деньги вы не волнуйтесь, они все – настоящие.
Оставшись один, Николай Николаевич ощутил, как чувствуют себя тайные курьеры. Ему казалось, что опасность высовывается отовсюду.
– Мне надо часа на два кой-куда смотаться, а в двенадцать ноль- ноль мы выезжаем, – сказал Андрей, когда Толян высадил их около гостиницы. – Пойдемте, я прослежу, чтобы вы закрылись в номере, и сгоняю по делу.
Такое предложение Николай Николаевич встретил с благодарностью. Оставшись в номере, он несколько раз проверил, хорошо ли заперта дверь, а потом, прислушиваясь к каждым шагам в коридоре, начал пересчитывать деньги. Он стыдил самого себя, но продолжал это бессмысленное занятие.
И хотя Лева просил за доллары не волноваться, ему хотелось перещупать каждую купюру – вдруг все-таки подсунули фальшивую.
После того как сумма трижды получилась то меньше, то больше восьмидесяти тысяч, он взглянул на часы и стал торопливо укладывать все назад в потайную сумку. И вовремя. Как раз появился Андрей.
От гостиницы до КП на выезде из города их сопровождала гаишная машина.
– Так дела пойдут – скоро салютовать станут, – пошутил Андрей. – Ну, Сергеич вам все сполна выплатил или свой процент взял?
– Сполна. – Николай Николаевич решил, что лучше ответить честно.
– Сергеич – он как спрут. К чему прикоснется, все к себе подтягивает, – добродушно заметил Андрей. – Вроде бы такой тихонький мужичонка, а год назад на него на самого наезд был – подловили одного на какой-то дамбе во время рыбалки, так он всех троих вниз покидал и не чихнул. Мы как-то раз нож в мишень бросали, игрались, он, представляете, только в глаз вколачивал. Так и спрашивал: «Заказывай, какой глаз – левый или правый?» Но уж если кого к себе подтянет – сразу доит, как муравей тлю.
– Как это? – спросил Николай Николаевич, хотя и сам знал об отношениях муравьев с тлями.
– А так. Я в книжке сначала прочитал, а потом лично сам видел. Муравей утром стадо тли выгоняет на молодые ветки. И тля там сладкий сок сосет. А к вечеру он то же стадо гонит назад, в муравейник. И все, чем тли за день кормились, муравьи из них отсасывают.
Они спокойно ехали и разговаривали, до тех пор пока не увидели на обочине женщину с двумя маленькими детьми, отчаянно махавшую рукой.
– Смотри! – удивился Андрей. – Вроде бы в одну воронку два разных снаряда не ложатся. Ведь это та же баба?
– Она! – удивленно подтвердил Николай. – И место вроде бы то же.
– Нет, я проеду. Ну ее на хрен! Встанешь, а тут из-за деревьев двое с «калашами». Мне надо тебя в целости довезти.
Но едва они промчались мимо, как обоих стал грызть стыд.
– Я смотрел, вроде бы ничего подозрительного, – сказал Николай Николаевич.
– Я и то думаю: может, вернемся?
Он плавно притормозил, встал на обочине, а потом развернулся.
– Ты смотри свою сторону, а я – свою. А дальше – по обстоятельствам. Ты из номера, пока я мотался, никому не звонил? Точно?
– Никому.
– Тогда все чисто.
Они остановились напротив женщины, и Андрей опустил стекло.
– У вас что, дамочка, хобби такое?
– Ой, это снова вы? А меня опять занесло! – Женщина смеялась и плакала одновременно. – Но теперь легче. Чуть-чуть подтолкнуть!
– Сейчас помогу! – весело прокричал Андрей, а потом повернулся к Николаю и скомандовал: – Из машины не вылезай! Я выйду, ты переползай на мое место за руль и, если что, жми отсюда вовсю. Хрен его знает, тут иногда и сугробы стреляют. Я тоже ствол приготовлю. – Он вытащил из брючного кармана пистолет, переложил его в свой кожаный «пилот» и, уже открыв дверь, снова весело прокричал: – Ну что, мне опять свою веревку доставать? Или без веревки справимся?
– Я не знаю! – отозвалась женщина. – Вы сами посмотрите.
Посвистывая, Андрей перешел на другую сторону шоссе, к слегка въехавшей в сугроб «двушке», что-то сказал женщине, после чего она посадила детей в машину и села за руль сама.
– Чуть назад и сразу, не газуя, вперед! – скомандовал Андрей.
Машина подалась сразу.
– Спасибо большое! Я поеду! – прокричала женщина не вылезая. – Мне детей отвезти скорей надо назад.
«Двушка» рванулась, а Андрей стал, пятясь, переходить через шоссе.
Николай открыл дверцу Андрею и быстро перелез на свое место.
