Кристобаль Хозевич поднялся и спокойно сказал:
- Полагаю, все мы убедились, что имеем дело с очередной прожектерской идеей. Из миров выдуманного будущего, равно как настоящего или прошлого, невозможно что-либо принести в наш мир. По причинам, понятным всем... Здравомыслящим людям.
- Мне к-кажется, что, несмотря на определенную резкость тона, К-кристобаль Хозевич п-прав, - осторожно заметил Киврин. - Амвросий Ам-мбруазович, видите ли...
Странно, но Выбегалло словно обрадовали слова Хунты!
- Неправ! Неправ наш любимый Кристобаль, понимаете, Хозевич! - он даже слегка поклонился Хунте, и я впервые увидел бывшего Великого Инквизитора растерянным. Довольный эффектом, Амвросий Амбруазович продолжил: - Мои сверхурочные работы с машиной времени дали результат, прямо-таки феноменальный, говоря человеческим языком недюжинный! И это сейчас будет объяснено и продемонстрировано, к восторгу населения и посрамлению скептиков от магии! Труд, эта... Духовный, привел к появлению плодов материальных! В полном, понимаете, соответствии с законами единства и борьбы одного с другим!
Выбегалло взмахнул рукой, и два его лаборанта, скромно стоящие в углу, подтащили к столу большие, закрытые мешковиной, носилки. Корнеев крякнул и шепнул:
- Вот ведь натаскал... Выносилло наш недюжинный!
И все же даже Витька казался смущенным и заинтригованным.
Амвросий тем временем сдернул с носилок мешковину и, отпихивая лаборантов, принялся выкладывать на стол перед магами самые разнообразные предметы, приговаривая:
- Все заучтено и заоприходовано, ничего не пропадет...
Предметы пустили по рукам.
Много чего здесь было. И те самые часы, правда с порванным ремешком, видимо, уж очень старался Выбегалло их нацепить на себя. Небольшой, очень симпатичный импортный телевизор, зачем-то соединенный шнуром с совершенно непонятным плоским ящичком, аккуратный пластиковый чемоданчик, женские колготки, что-то вроде кинокамеры, но очень изобильно украшенной кнопками... Как ни странно, но лежала даже пара книжек, точнее огромных цветных альбомов, с надписью на английском 'OTTO'.
- Смотрите, смотрите, удивляйтесь, - покровительственно сообщил Выбегалло. Все смотрели. Только Янус Полуэктович с усмешкой пролистал альбом, передал его дальше по столу, и, подперев голову руками, стал наблюдать за Амвросием.
- Как я п-понимаю, - сказал Киврин, - все это просто з-западный ширпотреб. Г-где-то там с-сделанный.
- Нет, - замотал головой Выбегалло. - Подвело вас чутье, товарищ Киврин! Не 'г-где-то там', а у нас! В мире, созданном талантливым писателем!
- А почему тогда все импортное? - ехидно спросил Корнеев.
- В будущем это уже значения иметь не станет! - изрек Выбегалло.
Я толкнул Витьку и шепнул:
- Бесполезно. Ты его не подловишь. Молод еще.
То ли Выбегалло услышал мои слова, то ли уловил движение но, схватив чемоданчик, передал его мне:
- А это для изучения нашего уважаемого специалиста! Откройте!
Я открыл. Внутри чемоданчик оказался прибором. С оборотной стороны крышки тускло-серый экран. Была и клавиатура, напоминающая пишущую машинку, но с буквами и русскими, и английскими.
- Что это? - спросил я, совершенно очарованный.
Выбегалло, извлекая из недр зипуна грязный клочок бумаги, навис над моей спиной. Неуклюже нажал какую-то кнопку.
Экран слабо засветился синим, на нем появилась какая-то желтая таблица с английскими надписями.
- Это, дорогой мой, гений мысли человеческий, электронная вычислительная машина!
Корнеев страшным шепотом произнес:
- 'Шкаф для устройства памяти', да?
- А... Как она работает?
- Сейчас-сейчас... - Выбегалло поводил грязным пальцам по клавишам, бормоча: 'стрелочка вниз, стрелочка вниз, эн-те, еще раз стрелочка вниз, эн-те, пять раз стрелочка вниз... эн-те!'
Из глубины чемоданчика донеслась тихая, тревожная музыка. Появилась цветная - цветная! - картинка человек, обвешанный жутким оружием, и наседающий на него страшный монстр.
- Сейчас... - бормотал Выбегалло, сверяясь с бумажкой. - Сейчас...
Картинка растаяла. Вместо нее появилось что-то вроде мультфильма мрачные коридоры, бродящие по ним чудовища, торчащая вперед рука с пистолетом.
- А! - радостно заорал Выбегалло. Все уже стояли вокруг, затаив дыхание, лишь Янус Полуэктович негромко беседовал с Хунтой.
- Вот так, значится, она ДУМАЕТ! - закричал Выбегалло, безжалостно давя на хрупкие кнопки. Изображение сместилось. Я понял, что он управляет происходящим на экране! Пистолет дергался, стрелял, чудовища выли, падали и кидались в экран желтыми огненными клубками. Все было настолько реально, что я подавил желание отпрянуть. А Выбегалло, оттесняя меня, бил по кнопкам и вопил: - Так мы ДУМАЕМ! Так мы всех врагов побеждаем! Так!
Экран покраснел, изображение сместилось к полу, словно неведомый стрелок упал. Только дергались чьи-то уродливые ноги. Выбегалло кашлянул и захлопнул крышку чемоданчика. Я обернулся.
Все, все стоящие рядом завороженно следили за экраном. На лице Федора Симеоновича блуждала счастливая улыбка, он тихо повторял:
- В каком же г-году... Память не та... Ш-шестьсот... Не та память... Молодой был, д-дурной...
- Сашка, на 'Алдане' такое возможно? - спросил Ойра-Ойра. Вроде бы деловым тоном, но слишком уж заинтересовано.
- Нет, - сказал я.
Первым опомнился Витька.
- Ха! Игрушка! - завопил он. - Такую детям не дашь, перепугаются насмерть! А взрослым она зачем?
Магистры неуверенно закивали. Я вздохнул, закрыл глаза и сказал:
- Корнеев, ты не прав. Это ведь просто программа... Для игры. Представь, какая мощность должна быть у машины, чтобы так быстро обрабатывать графическую информацию!
- И ты, Брут... - прошептал Витька.
- Тут одной памяти... Не меньше мегабайта! - слегка преувеличил я. Корнеев, я на такой машине, если с управлением разберусь и перфоратор подключу, - за час все дневные расчеты сделаю.
- Что нам говорит молодежь? - спросил Выбегалло, облокотившись на мое плечо. - А молодежь, отбросив заблуждения, восхищена прогрессом человеческой мысли! Но ведь еще не все, не все!
Подхватив чемоданчик с ЭВМ, Амвросий кинулся к телевизору. Требовательно посмотрел на У-Януса.
- Эта... Розетка нужна.
Янус Полуэктович провел ладонью по столу, в котором немедленно образовалась розетка. Выбегалло, заглядывая в другую бумажку, стал возиться с телевизором и ящичком.
- В чем нас обвиняют? - вопрошал он. - В недооценке культуры, духовности! А вот нет! Нет и нет! Рост культуры материальной, торжествующее потребление оно завсегда порождает такую культуру, что раньше и присниться не могла!
Экран телевизора засветился. Я уже не удивился, что и тут изображение было цветным. На экране, в очень хорошо обставленной комнате, сидела большая семья, симпатичные, но какие-то уж больно прилизанные люди. Заиграла знакомая музыка... И внизу экрана поползли строчки текста. Явно не отрывая глаз от этих титров, Выбегалло запел:
- Ши-ро-ка страна мо-я род-на-я!
- Мно-го в ней ле-сов, по-лей и рек!
