для нас также весьма полезен.
В последнюю фразу я вложил столько душевного надрыва, что до Сергея начало доходить.
– А я считаю, – Кейт с «капитаном» старательно испепеляли друг друга взглядами, – вам не следует никуда ехать. Тем более что я до сих пор не увидела ничего похожего на ордер.
– Дорогая Кейт, – пропел я и, опомнившись, отдернул руку, которой уже тянулся к локтевому нервному узлу, – доверьтесь мне. Все будет в порядке.
В этот момент мне пришло в голову, что, возможно, эти ребята умнее, чем выглядят, и в конце пути нас будут поджидать уютная тюрьма и рота автоматчиков. Но вертеть назад было уже поздно.
– Я думаю, нам все же стоит поехать. – Всем своим видом Щербаков показывал, что он лично в этом далеко не уверен. – Надеюсь, это недоразумение разрешится по возможности быстрее.
– Не сомневайтесь, – пообещал «капитан».
Его павианы выстроились у нас по бокам, конвоируя почти что в открытую. Мне вдруг захотелось зевнуть. Какие дилетанты, матерь божья! Если это – уровень здешнего ФБР, то я не удивляюсь, что преступники себя тут чувствуют как дома.
На улице фэбээровцев дожидались две машины. То, как нас погрузили, сообщило мне много интересного. Если Щербакова усадили в первое авто, подперев с обеих сторон двумя самыми здоровенными громилами, то нас с Кейт просто зашвырнули, пардон, вежливо попросили сесть на заднее сиденье второй машины, тогда как двое отпущенных на нашу долю конвоиров развалились на передних. После чего караван двинулся.
– И все же я считаю, нам не следовало ехать, – заявила Кейт, устраиваясь в своем углу сиденья. Наверное, сказано это было специально для ушей охранников, потому что по-английски.
– Ну, что вы, Кейт, – сказал я, пододвигаясь поближе к ней. – Это ведь ваши коллеги. – И тем же тоном, перейдя на русский, добавил: – Подыграйте мне.
Брови Кейт удивленно взлетели вверх.
– На самом деле, – продолжал разглагольствовать я, придвигаясь вплотную к ней и обнимая за плечо. – Я уверен, что отношения между полицией наших стран должны строиться именно на основе дружеских взаимных уступок.
Вышло несколько косноязычно, но большего я из своего английского выжать не смог.
– В конце концов, если преступники договариваются между собой, то уж полиции тем более надо следовать их примеру.
Других дурацких лозунгов я придумать не сумел, поэтому приступил к реализации второй части своего плана – а именно словно бы невзначай положил свободную руку на колено Кейт.
– Да что вы себе позволяете! – яростно прошипела Кейт, сбрасывая руку.
Я облегченно перевел дух – от Кейт вполне можно было ожидать чего-нибудь вроде удара локтем в солнечное сплетение.
– Милая Кейт, – старательно улыбнулся я, наклонился к ней и прошептал: – Говорю вам: подыграйте. Я знаю, что делаю.
– Я вижу, что вы делаете.
Оставшейся на плече рукой я прижал ее к себе и прошептал ей на ухо:
– А куда нас везут, вы тоже видите?
Лично я не имел об этом не малейшего представления. Но если мои расчеты были верны – а покуда им ничто не противоречило, – то везти нас должны были из центра города куда-то на окраину. Возможно, за границы округа.
Кейт удивленно оглянулась назад.
– Проезжаем по улице В, свернули на одиннадцатую… Эй!..
Я сжал ее плечо.
– Тихо. Спокойно. Все идет по плану.
– Чьему плану?
– Моему! – Если конвоиры понимают русский, дело плохо, но я сильно сомневался, что они – кем бы они ни были – успели найти подходящих знатоков.
– Ты уверен?
– Да.
На самом деле я ни в чем не был уверен. Разве что в том, что нас не собираются банально шлепнуть прямо в машине, Впрочем, даже если бы они и попытались, я бы их мигом в откат отправил.
– Окей.
С этим «окей» Кейт, ловко извернувшись, очутилась у меня на коленях и, прежде чем я успел сказать, что она закрывает мне весь обзор, обняла за шею и поцеловала.
Когда, минуту спустя, мы отклеились друг от друга, я очень обрадовался, что конвоиры не могут видеть наших лиц. Глаза у Кейт были совершенно безумные, а у меня, должно быть, еще хуже. В голове кружился какой-то цветочный хоровод, а…
– Ты что?
– Подыгрываю.
– Спокойно, – прошептал я, проводя рукой по рассыпавшимся шелковистым волосам и чувствуя, что еще немного, и я сам соскользну куда-то не туда. – Спокойнее.
– Как скажешь, – прошептала Кейт. Ага, спокойнее… и дольше. Господи боже, да что же это я делаю?
– Кейт, – с трудом выдавил я, – прекратите.
– Объясни, что происходит! – потребовала эта чертова кошка, вдавливая меня в сиденье.
– Потом.
– Как скажешь. – Кейт скатилась с меня и, устроившись в своем углу, как ни в чем не бывало достала косметичку и принялась приводить в порядок растрепавшуюся прическу.
Надзиравший за нами в зеркальце «кирпич» фыркнул и, наклонившись, что-то сказал сидевшему за рулем «белобрысому». Тот покосился на зеркало, и по лицу его скользнула нехорошая ухмылка.
«Ах ты, гнида бледная! – подумал я. – Да за такие ухмылки я тебя так выверну, что никакая нейрохирургия не поможет». Похоже, все-таки мы не переиграли, как я уже начинал опасаться. Зато теперь я прочно обосновался в головах у фэбээровцев под биркой «идиота полного». Что и требовалось.
Я уставился в окно и попытался собрать свои разбегающиеся мысли и обмозговать наконец сложившуюся ситуацию. Самое смешное, что еще до того, как Сергей начал излагать свои версии, я тоже наспех прикинул самые вероятные ходы наших загадочных противников.
Во-первых, американцы могли банально выставить нас из страны. Явиться в гостиницу с нарядом полиции и препроводить нас в посольство с требованием покинуть Штаты первым же самолетом. И ни одна дипломатическая крыса не пикнула бы. У наших дипломатов прямо комплекс вины какой-то – мало того, что великая держава, так еще и войну недавно выиграли. Нессельроде чертовы. Единственное – шуточка эта дала бы им только выигрыш во времени. Причем не такой уж
