– Тут, мадемуазель, мы знаем не больше вашего, – ответил я.
– Не знаю, как вам, – пробормотал Андрей, – а мне так очень хочется этот фонарик сломать.
– Ни в коем случае! – тихо взвыл я. – Вы представляете, что тут начнется через пять минут?
– А если тихо? – не отступал Андрей.
– Тихо не получится, – вздохнул я. – Видите?
– Что?
– Кабели. – Я широким жестом обвел погруженные в масло массивные медные шины, фарфоровые изоляторы, похожие на вставные челюсти, прочую машинерию. – Кажется, эта установка потребляет уйму электричества. Если она внезапно отключится, тут будет в некотором роде фейерверк.
– Тогда что же нам делать? – переспросил мой товарищ.
– Проверить, кого тут мучит бессонница, – ответил я. – А если мы и там ничего не узнаем – я признаю, что вы были правы и надо было сразу мчаться к сенатору. Мы увидели, чем тут заняты комитетчики, и это нам совершенно ничего не дало.
Глава 24
«ВАШИНГТОН ПОСТ»,
29 сентября 1979 года
«Только что наш корреспондент передал каблограммой из Белфаста:
„Переговоры между Британской империей и Ирландской Республикой по северо-ирландскому вопросу находятся под угрозой окончательного прекращения. Этим утром в разных концах Белфаста прогремело шесть мощных взрывов, унесших на данный момент в общей сложности жизни тридцати двух человек. Основными целями бомбистов стали протестантские церкви. Ответственность за это преступление взяла на себя известная подпольная организация «Крест Падрайга», однако британские власти высказали предположение, что имеют дело с глубоко законспирированной группой уэльских католиков, и заявление Майкла О'Бэнниона журналисту «Эрин» имеет своей целью отвлечь внимание британских терроргрупп от братьев по вере «падрайговцев». Лорд Дарстон обвинил ирландское правительство в попустительстве и прямом пособничестве бомбистам. Официальный Дублин ответил нотой протеста. Так или иначе, а в условиях очередного всплеска насилия мирные переговоры в Париже теряют смысл по крайней мере до той поры, когда стороны не прекратят взаимные нападки…“»
Арлингтон, штат Виргиния,
29 сентября 1979 года, суббота.
Сергей Щербаков
Однако извиняться мне не пришлось.
Из купола мы вышли, уже не скрываясь. Территория казалась вымершей. Если бы не свет в окнах загадочного домика, я бы решил, что работников отсюда выдворяют на ночь в принудительном порядке. Хотя это было бы глупо – некоторые здания определенно выглядели жилыми. Я бы как раз поселил всех занятых в проекте на охраняемой территории и не выпускал. Правда, намеченный нами дом стоял чуть поодаль да и выглядел поприличнее. По всему выходило, что его жилец – шишка поважнее прочих. А нам того и надо.
Мы подобрались поближе к дому и заглянули в окно. Кабинет был пуст – в том смысле, что отсутствовал его хозяин, потому что книжные шкафы и массивный письменный стол занимали его почти целиком. Настоящее жилище рассеянного ученого, только не хватает забытых очков и портрета Эйнштейна на стене.
– Интересно, – пробормотал я. – Как это понимать? Хозяин покурить вышел?
– Или выпить, – поддержал Андрей. – Или поспать. Мало ли почему может гореть свет.
– Но в любом случае этот человек работал сегодня допоздна, – заключил я. – Ergo, в кабинете могли остаться результаты. Или хотя бы начальные данные. Предлагаю заглянуть.
– Взлом, – вздохнула Кейт.
– Что? – переспросил Андрей.
– Взлом, – повторила она. – Я перечисляю про себя наши сегодняшние преступления. Три убийства, похищение, кража, незаконное ношение оружия, нарушение границ частной собственности и теперь взлом.
– Только давайте подождем минуту, – напомнил я, – а то вдруг хозяин и правда вышел… э… покурить. Будет неловко.
Окно Андрей открыл при помощи перочинного ножа. Очевидно, комитетчики так полагались на внешний периметр охраны, что внутренняя сигнализация отсутствовала напрочь. Один за другим мы перелезли через подоконник.
Первым делом я направился к книжному шкафу. Очень многое может дать простой список употребляемой литературы.
Итак, что мы имеем? Целая полка классических трудов по патафизике и космогонии: Уильям Данне, Альфред Жарр, Стивен Хокинг – какие имена! Ниже пошли фамилии, мне незнакомые, и корешки потоньше, и вообще это, кажется, инженерные справочники. Чем, черт меня побери, они тут занимаются? Какое применение можно найти физике невозможных состояний и науке о происхождении Вселенной?
Андрей с Кейт в это время увлеченно перерывали бумаги на столе.
– Сергей, – позвал мой товарищ, – подойдите-ка. Тут нечто вроде графика.
Я глянул на листок. И правда – числа (все уже прошедшие), точное время, какие-то цифры.
– И что тут интересного? – поинтересовался я, возвращая бумажку.
– Вот это. Видите?
Теперь я заметил. Отдельной колонкой шли краткие обозначения – альфа-2, альфа-4, бета-2. Сверху было подписано одно только слово – «патахрон»
– Что бы это значило? – пробормотал я. Действительно, как в телевизионной викторине. Что может означать этот неологизм? «Околовремя»? «Вневремя»? И почему в обозначениях отсутствует сочетание «альфа-1»?
