Прошла еще неделя. Старший вахтенный офицер и двое курсантов-новобранцев – Ар'рахх и Заречнев – несли обычную восьмичасовую вахту. Дягилев, офицер более опытный и искушенный в таких вопросах, как монотонная череда дежурств, в пору которых ничего не происходит, регулярно придумывал какие-то «испытания бдительности»: то ложную цель обнаружит и заставит обоих рекрутов потеть за компьютером, чуть не в ручную определять её координаты, направление и скорость, то неожиданно по курсу окажется «скопление обломков», опять же, при ближайшем рассмотрении оказывавшихся компьютерным фантомом, к тому же запущенным в вычислитель самим Евгением.
Словом, когда где-то далеко-далеко, практически за границей чувствительности бортовой аппаратуры Ар'рахх практически случайно обнаружил едва слышимый сигнал бедствия, оба они – и драк, и человек, почти сразу решили, что это – очередная уловка неугомонного Дягилева. Проверяет бдительность, так сказать.
Драк тщательно записал координаты сигнала, передал их человеку. Сашка, которому изрядно осточертела, как он считал, бестолковая игра в ложные опасности, решил «уесть» старшего офицера. Он ничего не сказал ему о том, что его напарник засек сигнал бедствия и, пользуясь тем, что в таких экстренных случаях субординация позволяла обращаться «через голову», то есть непосредственно к командиру, бегом помчался в рубку.
Евгений проводил его удивленным взглядом, но не остановил – мало ли что у человека? Может, ему по-большому приспичило?
Дита удивилась еще больше, когда увидела чем-то довольное улыбающееся лицо «непутевого».
«Наверняка какую-нибудь гадость придумал, лишь бы увидеть меня»! – подумала она, вспомнив, что всю прошедшую неделю она намерено выстроила график свой и человека так, чтобы им нигде не пересекаться. Учитывая маленькие размеры яхты и малочисленность его команды, это было настоящим фокусом.
– Что у тебя? – с металлом в голосе спросила она, «намекая», что не забыла его вольность в медицинском центре, и то, что больше никаких «сюси-пуси» она не потерпит.
– Вот! Сигнал бедствия! – радостно сообщил ей землянин, как будто речь шла не о чрезвычайной ситуации, а том, что где-то недалеко на орбите обнаружился кремовый торт размером с дом.
Элойка забрала планшет с координатами сигнала, открыла доступ в мозг корабля.
– Да, был такой сигнал! Молодец, курсант! Это ты его обнаружил?
– Я? Не совсем…. – ответил обескураженный Александр, сообразив, наконец, что сигналы не всегда бывают учебными. – Это Ар'рахх. Это он засек.
– Молодец курсант Аррах! Лишняя порция баланды на ужин!
– Что-о? – опешил Сашка. – Лишняя порция – чего?
– Баланды. – ответила Дита, не оборачиваясь (она уточняла направление, откуда пришел сигнал). – То бишь тюремной похлебки. А что, Заречнев, мне разве нельзя пошутить? Вы вот шутите, шутите…. А мне, выходит таки-нельзя?
Звездныйрекрут открыл рот. Постоял так несколько секунд. И закрыл его. Он так и не нашелся, что ответить.
– Вот что! – сказала Дита. – Даю команду дежурному офицеру корабля: изменить курс судна. Следующая точка нашего маршрута имеет такие координаты: Она ввела в бортовой компьютер три столбика цифр.
– Ты чё сразу к ней побежал? Выслужиться захотел? – зло прошипел Дягилев, направляя яхту по новому маршруту. Ты же мне должен сначала докладывать обо всем.
– Да…. Я думал, это опять – учебная тревога. Проверка, на которые ты горазд…
– Ага. И решил меня таким образом слегка подставить? Да? Сашка вздохнул, помолчал.
– Ну…. Получается, что – да! Я, в общем-то, не со зла…. Так, хотел пошутить.
– Понятно, что не со зла. А отчего? От лени?
– Выходит – он неё.
– Слышь! Мне нравиться твоя самокритичность! Мне, может, мне у тебя прощения попросить?
– За что?
– За то, что спать вам во время вахты не давал. Так – как?
– Ладно, забудем, а? Ну, виноват. Больше так не будет! Хорошо?
– Хорошо! И вот что. Иди в каюту к Юрику и Женьке, разбуди там всех, включая сладкую парочку! Я говорю про эту, как её, Ирину! Потом все пойдете на склад, выберете себе или подгоните из имеющегося одежду.
– Какую одежду? Зачем?
– Подожди, не перебивай! Зимнюю одежду, горно-зимний вариант. Зачем, спрашиваешь?
Координаты, которые ввела Дита – это туристическая планета. Разумной жизни там нет. Только растительность, кое-какие животные, снег и горы. Очень много снега и очень много гор. Настоящий рай для любителей горных восхождений и путешествий по белому безмолвию.
– Ты там бывал?
– Нет, слава Богу, Он меня миловал от какой «чести».
– Тогда откуда ты все это знаешь?
– А читать надо уметь! – Евгений сделал шаг в сторону, показывая информацию, высветившуюся на экране. Сашка улыбнулся. Если с ним шутят, значит – обиды не держат.
– Ну, вот, прибыли! – Дита в последний раз сверила координаты, из которых был послан сигнал бедствия, с теми, которые высветились в правом углу экрана – здесь отмечались параметры орбиты, на которой «остановилась» яхта бессмертной. – Планета эта называется у разных народов по-разному. Выходцам с Геи, то есть вам, землянам, почему-то больше всего нравится имя Айсхаус. Хотя кое-кто из русских именует эту белую планету Снегурочкой. Вы – как?
– Мне все равно! – отозвался Паршин. – Хоть Антарктидой назовите. Лишь бы поскорее убраться из этого «гостеприимного» места.
– С чего это ты так озлобился на эту прелестную снежную планетку?
– Планета здесь ни при чем. Ловушка это! Если здесь есть туристы, которые послали сигнал бедствия, то где их орбитальный корабль? Не могли же они на челноке пересечь чуть ли не половину Галактики! Я почти уверен, это – аресяне. Сбросили маячок в расщелину и теперь ждут, когда мы «клюнем» на этот «спиннинг».
– Хорошо! Твоя точка зрения понятна и она принята. Кто еще думает также?
Поднялось три руки – Дягилева, Тимофеева и Самочернова. Через пару секунд к ним присоединилась четвертая – Никитиной.
– Та-ак! Понятно. Кто думает иначе?
Из людей руку поднял только Заречнев. Дита посмотрела на поднятые клешню и руку драка и богомолки, подняла свою тоже. Паршин шумно выдохнул, поднялся.
– Все понятно. Иду готовить челнок к вылету.
– На планету в предполагаемом районе нахождения радиопередатчика спустятся трое: Заречнев, Самочернов и Тимофеев. Вы у нас – сибиряки, к морозам – не привыкать. Снаряжение и одежду, как я уже вижу, вы получили. Подготовились…. Молодцы! Кто надоумил? Дягилев? Ты смотри – растешь прямо на глазах!
– Ну, так пора бы уже. Чай, не первый год с Вами летаю.
– Ну, да. Осталось только добавить – знаю, как облупленную. Все зашевелились, стали гримасничать, пряча ухмылки.
– А можно нам? – тихонько проскрежетала Маша.
– Что – нам? – Дита даже не сразу сообразила, чего именно от нее добивается жучиха.
– Нам с Аррхм тоже спуститься вниз, на планету – можно?
– Нет. Это исключено. Температура у поверхности – минус десять, ночью – до минус двадцати. Это на двадцать градусов меньше, чем точка замерзания воды. То есть вода на планете в точке посадки находится в твердом состоянии. В виде льда и снега. Вы погибнете не позже чем через полчаса.
– Разве такое возможно – твердая вода? Никогда не слышала о таком. А люди? Почему они – не погибают?
