включили? Вы представляете, как это должно выглядеть на записях? Оно стояло, оно исчезло.
— Подделали? — предположил Шеверинский.
Димочка пожал одним плечом. Нервное лицо стало спокойным и прохладным, как у Таисии. Лилен пыталась соображать вместе с уральцами, но не поспевала. Думалось только, что теперь местер Васильев похож на эльфа. Эльфийского воителя, умудренного и холодного. Не хватает только мифрильной кольчуги и длинного лука в руке: прищуренный взор Синего Птица стал взором снайпера.
— Проще, — сказал он. — Есть в Городе крытые причалы?
— Нет, — уверенно ответила Таис.
Димочка безмятежно улыбнулся.
— А как же тогда эти штуки ремонтируют?
…Интерактивный учебник истории, глава «Вторая мировая война», раздел Искусство/Памятники. Такие скульптуры воздвигали в Европе в середине двадцатого века, в честь победы в войне между людьми и людьми: солдат в накинутом на плечи плаще держит на руках девочку с бантами в косах.
Бантов не было.
Спящая девочка казалась сущим ребенком, но все же была много старше, чем каменные малышки. Мужчина больше походил на викинга, чем на солдата одной из Мировых: длинные солнечно-желтые патлы падали ниже плеч, путались с вихрами на рыже-каштановой девичьей макушке.
Сходство бросалось в глаза — чистое и бесспорное.
В такое время центральная площадь Города пустовала. Вблизи ее не разрешалось раскидывать летние кафе, а негустая тень, отбрасываемая деревьями сквера, не давала спасения от жары. Редкие прохожие торопились пройти к местам поуютнее. На викинговых плечах сиял длинный белый плащ с терморегуляцией, и его проводила пара завистливых взглядов.
Мужчина и девочка приехали на такси, со стороны нового космопорта, принимавшего только гиперкорабли. У них не было ни одной сумки; вероятно, багажом занимался кто-то другой. Желтоволосый, бережно держа хрупкую ношу, прошел через площадь и устроился на скамейке в скверике. Близящееся к зениту солнце защекотало темные ресницы, и девочка сморщилась во сне.
— Светка, — шепотом позвал мужчина и подул ей в макушку, — Светик, просыпайся, приехали.
— Со-олнышко… — сонно протянула Света. — А где Юра?
— Багаж получает. Скоро будет. Ты как? — лицо викинга светилось заботой и лаской, — тебя в гостиницу нести досыпать? Или проснешься и завтракать пойдем?
Света вздохнула и, наконец, открыла глаза, мгновенно перестав казаться ребенком. Почти старческий, умудренный и неласковый взгляд: эхо пережитого горя.
— А когда Юра приедет? — она угрелась на руках у спутника и не пыталась слезть.
Викинг поднял браслетник к уху.
— Солнце — Кайману, — пробурчал он, уставившись на помпезное здание Управления гарнизонного флота Земли-2. — Крокодилыч, ответь командиру.
— Таких командиров, — немедленно отозвался Кайман, — пучок — пятачок.
— Ты где? — не обиделся Солнце.
— В такси еду. Полетаев, жизнь твоя станет адом. Красься!
— Увянь, чешуйчатый, — строго сказал Солнце.
Глаза цвета кофейных зерен заискрились от смеха: Света встряхнулась по- кошачьи и сползла на скамейку рядом. Неимоверно высокие каблуки золотистых сандалий стукнули по мостовой.
— Ничего-ничего, — коварно посулила она, — никуда ты от нас не денешься.
— И ты туда же, — с грустью сказал Полетаев. — Ну так чего делать-то будем? Командуй.
— Красить тебя пойдем!
— Нетушки, — упорствовал викинг. — Ну, раз конкретных предложений нет, пойдем, найдем гостиницу, номера займем. Вроде с бронью проблем не было, но мало ли. А там и Крокодилыч подтянется с чемоданами.
— А потом?
— Позвоним Шеверинскому. Таське-Тройняшке позвоним. Договоримся, где встретимся.
— А потом?
— А потом пойдем по магазинам, плавки купим и шлепанцы, — добродушно отвечал Полетаев. — Море же!
Синий Птиц курил акару.
Морской ветер играл белыми прядями, похожими на встрепанные птичьи перья. Сигарета в красиво вырезанных пухлых губах смотрелась непристойно.
Если травку тий-пай, менее вредную, чем всем привычный табак, со свойствами антидепрессанта, человечество приняло как родную, то по поводу курительного коктейля акары шли жестокие споры. Добро бы из-за ингредиентов, хотя «полупереваренное содержимое желудков молодых шараков, высушенное и измельченное» само по себе впечатляло. Легкий галлюциноген, акара могла провоцировать асоциальное и антисоциальное поведение, способствовать деформации личности, обострять аутоагрессию. Ее ограниченно использовали в наркологии — акара снимала ломку и вытесняла зависимость от тяжелых земных наркотиков, сама не вызывая привыкания. Но свободная ее продажа не поощрялась.
Димочка закупился на Диком Порту. Так сказал Север, Володя Шеверинский, одетый в штатское офицер Седьмой Терры, который таинственным образом был привязан к Синему Птицу.
«Синий Псих», — недружелюбно думала Лилен.
«Действует… — торжественно прошептал под конец Север и безмолвно застонал от счастья и облегчения. — Лена, у тебя не десятка. Уровень двенадцатый, не меньше!»
Таис шикнула на него, буркнула: «все испортишь», но Лилен уже оставила надежду что-либо понять, и даже не пыталась выстраивать из обмолвок цельную картину. Двенадцатый, так двенадцатый. Действует, так действует. Когда Птиц занимался делом, он становился задумчивым и спокойным. Спокойный Птиц был красивым. Не как парень: как сказочное существо. Лилен поймала себя на том, что красавчик Димочка напоминает ей Майка, похожего на гриб сморчок.
Оба страдают чем-то кроме нормальной человеческой жизни.
…С востока, от архипелага Фурусато, неспешно двигались облака.
— Север, — тихо окликнула Лилен, — а чего мы ждем?
— Птиц работает, — шепотом ответил тот.
— Работает? — изумилась она: Димочка стоял на бетонном блоке и курил, с ее точки зрения — рисовался.
Тотчас же Синий Птиц резко развернулся, нашел ее взглядом и бросил:
— Едем!
— Куда?
«Акары перекурил, что ли?» — пришло на ум.
— В питомник. Валяй, сейчас экраноплан для обратного рейса загружать будут, мы как раз обернемся и успеем.
