раки «пальмовый вор», которые только и ждали, чтоб их панцири разломали, нежную плоть обрызгали лимонным соком и немедленно проглотили. Что уж говорить о дичи? Например, о томленных в меду, фаршированных ягодами и цветочными лепестками попугаях лори – тех самых пестрых лори, что питаются исключительно нектаром. Фрукты, даже названий которых не существует в русском языке, истекали сладким соком. Как и младые папуаски. Леха и Никита живо попали в оборот к королевским не то дочерям, не то племянницам. А может, наложницам. Гулянье едва набрало обороты, а Добрынин с Поповым уже куда-то исчезли.
Великий повелитель Угуг, заметив это, удовлетворенно зааплодировал. Похоже, такое развитие событий было им ожидаемо и всячески приветствовалось.
К Муромскому тоже льнули шоколадные обольстительницы, сразу три, но Илья был неприступен. Ему все время казалось, что на него откуда-то сверху смотрит берегиня Фенюшка, и от этого взгляда теплело на душе. Хотелось выйти на ринг против всех чемпионов мира сразу и победить их одним нокаутом в первом раунде. Или броситься в океан и плыть могучими саженками отсюда до Владивостока, разрывая по пути пасти самым кровожадным акулам. Зато любезничать с папуасскими «сестренками» не хотелось вовсе.
– Почему не обнимаешь моих дочерей, Илья? – озабоченно спросил его Угуг, подливая в половинку ореха мангового самогона. – Или они недостаточно толсты? Если так, только мигни, уступлю тебе самую пухлую жену.
– Всемерно благодарю за высокую честь, твое королевское величество, – церемонно сказал Муромский. – Но мне сейчас следует избегать плотских утех. Потому что… Потому что…
Врать Илье было противно, но объяснить ситуацию как есть – слов не находилось.
– Он на режиме. Боксер, к важному поединку готовится, – своевременно пришел на помощь Дредд. Видя состояние Ильи, Королевич решил, что тот страдает из-за расставания с Ингой. Чувствуя собственную вину, Ваня готов был в лепешку расшибиться, чтоб хоть как- нибудь услужить Муромскому.
Великий властитель Угуг, носитель копья Огог с пониманием покивал:
– Воздержание перед великой битвой разумно и похвально. Но не повредит ли тебе большое количество моей водочки, о наполовину земляк?
– Большое количество – это от ведра и выше, – хохотнул Илья. – Кроме того, натуральный продукт высокого качества повредить русскому человеку не может в принципе. Так, брат Геннадий?
Брат Геннадий, пристроившийся к миске с молодыми побегами бамбука в кисло-сладко-соленом соусе, пролепетал «воистину» и замотал башкой. Хотел четко вверх-вниз, а получилось расхлябанно и во все стороны. Бамбуковый рассол шибал в персеанскую головушку не хуже огуречного или капустного.
– Ну тогда повторим! – широко улыбнулся Угуг, обнажив инкрустированные золотом и драгоценными камешками зубы.
Присмотревшись к инкрустации, можно было разобрать надпись «Добро пожаловать!». Король выдержал паузу, чтобы Илья успел прочесть призыв, и добавил:
– Как это говорится у нас, русскоязычных: «Первая колом, вторая соколом, остальные малыми пташками». Давай и ты, светлокожий сынку, поддержи тятьку и дядьку!
– Предлагаю за матушку! – сказал Дредд, внезапно для себя превратившийся в белого человека, и наполнил емкость.
– За нее! За святую женщину Марию Ивановну Вожжину- Подхвостову, – поддержал отпрыска его величество. Илья лишь кивнул, соглашаясь с тостом.
Сто пятьдесят граммов «манговой выдержанной» скользнули в желудок и впрямь легче колибри. До ведра оставалось еще далеко. Литров восемь.
Тем временем в Картафанове… Хорошая фраза, жаль не совсем точная. Время в Картафанове было категорически иное, нежели на острове гостеприимного Угуга. Позднее ночное время, наполненное не веселым гуляньем, а тяжелыми проблемами. Проблемы валились в основном на голову и плечи Стрёмщика У. Ё.
Названный Ух Ё после расставания с Бакшишем чуть-чуть погоревал о денежках, поставленных на победу Хмыря. Потом подъехала вызванная машина, и он отправился получать выигрыш по ставке, сделанной на Муромского. Подсчитав итог, улыбнулся: наличествовала некоторая прибыль. Для такой важной персоны, как управитель Малочерноземного Конгломерата, барыш был скорее символическим, но от этого не менее радующим. Поразмыслив, Ухват Ёдрёнович решил истратить его на сиамский массаж перед сном. Представительские расходы этой полезной и приятной процедуры почему-то не предусматривали. Видимо, его предшественник Титанников не вполне понимал, что требуется уставшему чиновнику высокого ранга, находящемуся в командировке.
«Ограниченный тип, – подумал Ухват Ёдрёнович, – правильно его сместили!»
Приняв решение о массаже, Ух Ё распорядился отвезти его в заказанный ранее номер гостиницы, где намеревался переночевать. Боксерский поединок не был основной целью прибытия в Картафанове Назавтра Стрёмщику предстояло порешать кое-какие вопросы в местных подразделениях МУД (Министерства управления Делом).
Однако не успел он снять фрак и влезть в халат и тапочки, как зазвонил телефон. Чертыхаясь вполголоса, Ухват Ёдрёнович поднес трубку к уху.
– Стрёмщик слушает.
В трубке сбивчиво и возмущенно затараторили. Слушая собеседника, Ух Ё морщился и лишь изредка реагировал короткими «дальше» и «да». Потом твердо сказал: «Разберемся», положил трубку и принялся развязывать бабочку.
Телефон зазвонил снова. Ухват Ёдрёнович посмотрел на аппарат с ненавистью. Он почувствовал, что сиамский массаж смещается из реального будущего в будущее умозрительное. Ему пришла в голову мысль, что, возможно, и не был Титанников таким уж законченным идиотом.
Следующий абонент был столь же возмущен, как первый. Третий, четвертый и далее, до тринадцатого, были разгневаны, расстроены, огорчены и печальны. Всех их волновал один и тот же суровый вопрос:
– Доколе?!
Доколе шайка, возглавляемая триумвиратом Муромский, Добрынин, Попов, будет безнаказанно мешать спокойной, сытой жизни служащих МУД? До каких пор эти «революционеры» и примкнувшие к ним субъекты будут пережимать артерии, по которым еще недавно ровным током шли финансы, материальные ценности и другие физиологические жидкости, необходимые нашему Делу? Когда прекратится безобразие и кто его прекратит?
Почему названные «революционеры» (а правильнее, бунтовщики) день за днем увеличивают армию своих сообщников, растлевая приверженцев Дела и сея в душах сомнение?
Гаубица Нинель Виленовна потеряна навсегда. Так же как боевая группа ее мужа, Полковника Швепса. Так же как люди-акулы и лягушачий бизнес.
Напуганный Гендерный удрал за границу. Один из его преемников, Пубертаткин, морально обработанный «бунтовщиками», колеблется, стоит ли продолжать трансферт ноу- хау. Юрик Эдипянц с Иветтой Девятерых в растерянности. Торговля высокими технологиями повисла на волоске.
Августин Дерябныч, полномочный представитель Дела в налоговой службе, подведен «бунтовщиками» под монастырь и вот-вот загремит со своего поста под фанфары. Но
