Их глаза встретились, и Римо понял, что тела в «кадиллаке» найдены. Фелтон знал все.
– Рад вас видеть, – по возможности ровно постарался сказать Фелтон, подавляя дрожь ненависти в голосе. – Дочь сказала, что вас зовут Римо Кэбелл?
– Да, сэр. Я тоже рад встретиться с вами, я много слышал о вас.
Римо решил не подходить к Фелтону даже для того, чтобы пожать руку.
– Могу себе представить. Я прошу вас извинить меня за эту сцену, но я не выношу губную помаду, испытываю к ней крайнее отвращение. Я слышал о многих женщинах, которые пользуются ею…
– О, папа, ты такой благоразумный.
– Буду тебе весьма признателен, моя дорогая, если ты все же уберешь с губ эту гадость.
Тон Фелтона представлял яркий пример голоса человека, который изо всех сил сдерживает желание заорать.
– Но Римо так больше нравится, папочка.
– Я уверен, что мистеру Кэбеллу безразлично, покрашены твои губы или нет. Более того, я убежден, что без помады ты понравишься ему гораздо больше, разве не так, мистер Кэбелл?
Римо ощутил острое желание поиздеваться над Фелтоном и попросить Цинтию еще ярче накрасить губы и загримироваться, но благоразумно подавил его.
– По-моему, Цинти хороша и с помадой, и без нее.
Цинтия покраснела. Она просияла, излучая счастье, как всякая женщина, принимающая всерьез комплимент.
– Ладно, лапа, я смою помаду, но ты тогда снимешь вот это.
Фелтон потупился, отступил на шаг и, как невинный ягненок, удивленно спросил:
– Что «это»?
– Ты опять носишь его!
– Прошу тебя…
– Зачем он тебе нужен здесь, дома? – Цинтия обернулась к Римо. – Папа иногда имеет дело с большими суммами наличных денег и поэтому носит пистолет, у него есть разрешение. Но причина вовсе не в деньгах…
– Не в деньгах?
– Дело в том, что… Просто он читает слишком много дешевых детективов.
– Но я не носил пистолет почти десять лет, дорогая! – возразил Фелтон.
– А сейчас, наверное, опять взялся за это чтиво, хотя я надеялась, что твои литературные вкусы наконец улучшились.
Цинтия произнесла эти слова с напускной суровостью и, подойдя к Фелтону, быстрым движением засунула руку ему за пазуху и вытащила вороненый пистолет. Она держала его в далеко отставленной руке двумя пальцами, как женщины обычно держат дохлую мышь.
– Пойду и отдам это Джимми, чтобы он спрятал его в надежное место! – авторитетно заявила Цинтия, протискиваясь мимо Фелтона в дверь. Не успел Римо позвать ее, как остался со своим будущим тестем один на один. Вероятно, у Фелтона не было больше оружия, но на его стороне были движущиеся стены, в любой момент готовые извергнуть подкрепление.
Прохладный вечерний ветерок дул с патио в спину Римо. Он попытался вежливо улыбнуться Фелтону, неожиданно получившему прекрасный шанс расправиться с Римо.
Отрывисто кивнув, Фелтон собирался что-то сказать, но тут из глубины апартаментов прозвенел голос Цинтии:
– Дядя Марвин. Дядя Марвин, а вы что здесь делаете?
– Мне надо сказать твоему отцу пару слов, и я сразу убегаю – дела!
Фелтон – голова втянута в плечи, крупные ладони вцепились в край дубового стола за спиной – взглянул на Римо.
– Это Марвин Мошер, он не совсем дядя, он работает на меня, но они с Цинтией настоящие друзья, – сообщил Фелтон почти заговорщицким тоном.
– А чем вы занимаетесь? – невинно поинтересовался Римо.
– Мои интересы весьма разнообразны. Мне кажется, что и ваши тоже.
Фелтон не отрываясь смотрел на Римо. В комнату переваливающейся походкой вошел плотный, лысеющий мужчина с грубыми чертами лица.
– Новый сотрудник? – спросил Мошер.
Не отрывая глаз от Римо, Фелтон отрицательно покачал головой.
– Мне надо сказать тебе кое-что, лучше – наедине.
– О, можешь спокойно говорить при этом молодом человеке. Он интересуется вашим бизнесом. Он, наверное, захочет познакомиться с нашим предприятием в Джерси- Сити. – Фелтон пригладил воображаемую прядь на затылке.
«А вот и индикатор», – подумал Римо.
– Так не хотите ли побывать на нашем заводике? – поинтересовался Фелтон.
– Нет, не очень. У нас мало времени – Цинтия хотела, чтобы мы пообедали все вместе, – ответил Римо.
– Это займет не больше получаса.
– Полчаса. Полчаса – это пустяки, – поддакнул Мошер, всем своим видом показывая, что полчаса – совершенно ничего не стоящий отрезок времени.
– Лучше сперва пообедаем, – настаивал Римо.
Стального оттенка глаза Фелтона снова впились в Римо.
– Мистер Мошер только что вернулся из отпуска, который он провел в санатории Фолкрофт, в местечке Рай, под Нью-Йорком.
Спокойно! Никаких движений. Следи за дыханием, Римо. Контролируй эмоции. Римо сделал вид, что ищет, куда бы сесть. Сел в одно из кресел рядом с прислонившимся к столу Фелтоном.
– И этот санаторий его очень заинтересовал, правда, Марвин?
– А что это? – спросил Римо. – Дом отдыха или что?
– Нет, – сказал Мошер.
– А что?
– Там оказалось то, что я и предполагал увидеть.
– А что вы предполагали там увидеть? – продолжал интересоваться Римо.
– Санаторий. И я хотел бы поделиться своими весьма интересными наблюдениями.
Римо поднялся с кресла.
– Ну что же, может быть, все-таки посетим ваше предприятие в Джерси- Сити? Цинтия может немного подождать, а мы бы поговорили об этом санатории.
Фелтон обратился к Мошеру:
– Марв, я сейчас занят, проводи молодого человека, пожалуйста. А после расскажешь мне о чудесном отдыхе в этом Фолкрофте.
Рука Фелтона метнулась под крышку стола и нажала потайную кнопку. Бесшумно опустилась дверь секретного лифта.
Фелтон торопливо сказал:
– А вот и Джеймс! Мы все ждали, когда же вы вернетесь.
