человека.
Приоткрыв один глаз, он увидел, что солдаты из расстрельной команды лежат на земле. Они напоминали букашек, облитых бензином и погибших в пламени в муках и корчах.
А вот и его спаситель.
К нему приближался человек в военной форме цвета хаки и черной шерстяной маске на лице. Голова у человека казалась очень большой и имела странные очертания – будто бы череп был деформирован.
– Тсс, – прошелестел незнакомец. Глаза его сверкали в темноте, как два огромных черных опала.
В свете луны блеснул нож. Путы, стягивающие руки Огнетушителя, упали к его ногам.
– Спасибо, – прошептал он, потирая занемевшие запястья.
– Тсс! Бамос!
Спасенный понял – надо идти.
Прихватив снаряжение, они двинулись в путь.
Огнетушитель снова избежал смерти и получил возможность продолжать свою бесконечную битву со злом.
Помощь пришла со стороны? Ну и что! Дышалось-то ничуть не хуже. И потом, свидетелем его позора стал всего один человек, да к тому же хуаресиста.
Разобраться с этим парнем не составит труда. Пусть только чуть посветлеет. Нехорошо, конечно. Но это война. А на войне перво-наперво следует избавиться от чувства благодарности.
Глава 23
Коатлик и караван ее почитателей снова пришли в движение.
С каждым сокрушительным шагом богини росла и сила ее сподвижников. Даже земля, сотрясаясь от остаточных колебаний, выражала, казалось, тем самым свое восхищение могучей поступью богини. Из близлежащих сел и деревень все еще подтягивались сочувствующие.
Ацтеки, сапотеки, миштеки, чочо. И всех их объединяла одна заветная цель.
– Мы идем освобождать Оахаку, сердце империи сапотеков, – провозгласил великий жрец Родриго Лухан во избежание недопонимания. – Надо сбросить иго белых пришельцев, чиланос. Присоединяйтесь к нам, вливайтесь в наше движение, захватывайте принадлежавшие вам когда- то земли! Ниспровергайте навязанных вам святых. Срывайте кресты, разрушайте церкви, где вам предлагают вино и хлеб, утверждая, что это кровь и плоть бога. Настало время отбросить лживые учения. Коатлик не предлагает ничего непостижимого. Только с ней вы едите настоящее мясо, пьете настоящую кровь и становитесь единым целым с вашими дальними предками.
И люди присоединялись к процессии и шли за Коатлик. Кто-то по совету великого жреца ложился в пыль под ее колонноподобные ноги, чтобы она растоптала и поглотила их тела.
Коатлик топтала и поглощала всех, не обращая внимания ни на пол жертвы, ни на ее возраст. Она обходилась без условностей, навязанных мексиканскому народу завоевателями.
Когда они приблизились к городу Акатлан, в богине уже было десять футов роста.
На выходе из города, в котором ее стараниями не осталось ни «индиос», ни миштеков, она подросла до двенадцати футов.
Покидая округ Куакуапан де Леон, Коатлик прибавила в росте еще три фута, а змеиные головы на плечах богини достигли отметки в пятнадцать футов. Темно-серый цвет каменных покровов богини постепенно стал коричневым, что могло означать только одно: базальт начал обрастать жирком.
Шествуя рядом с богиней, Родриго Лухан решился на некоторую вольность и коснулся ее юбочки, сплетенной из змей. И тут он ощутил приятное тепло. А ведь стояла ночь, солнце уже село! Не поддавалась объяснению и та плавность, которую со временем обрела походка каменной статуи.
Пытаясь отдернуть руку, он с ужасом осознал, что это не так просто: кожа одного из пальцев намертво приклеилась к статуе! Так, словно он в мороз дотронулся до холодного металла.
В Мексике, впрочем, говорить о холоде не приходилось. Тогда Родриго Лухан решил, что статуя поглощает всякую плоть, стоит только ее коснуться.
Значит, дотрагиваться до богини, равно как и позволять ей подобное, нельзя. Лухан ускорил шаг. Не так-то просто было поспевать за ней, особенно принимая во внимание, что ее шаги увеличивались по мере того, как она прибавляла в росте.
Интересно, Коатлик перестанет когда-нибудь набирать вес и расти?
А главное – каковы же пределы ее чудовищного аппетита?
Глава 24
– Стой! – приказал Огнетушитель.
Партизан фронта имени Хуареса замер.
– Ке? – Голос хуаресиста прозвучал нежно, словно дуновение ветра.
– Что-то не так, – выдавил Огнетушитель, схватившись за живот.
– Что случилось? – неслышно приблизился к нему спаситель.
– Кажется, я ранен, – с шумом выдохнув, произнес спасенный.
Задрав рубашку, он продемонстрировал партизану свой плоский мускулистый живот. Какая-то царапина, но ни малейшего следа пулевого ранения. Впрочем, входное отверстие от пули малого калибра обнаружить зачастую очень трудно.
Повернувшись к хуаресиста спиной, он спросил:
– Выходное отверстие видишь?
– Нет, сеньор.
– Черт! Такое ощущение, будто в кишках полыхает пожар.
– Вы американец?
– Меня зовут Фьюри. Блейз Фьюри.
– Никогда о таком не слышал.
– Неужели? Ну и ладно. – От боли Огнетушитель сложился пополам. – Послушай, что со мной, как ты думаешь? – простонал он.
Партизан на секунду задумался:
– Ясно одно: вы не ранены.
– Но я ужасно себя чувствую. Все мои внутренности как будто облили бензином и подожгли.
– Скажите, вы пили воду?
– Что? Воду? Ах да, пил. Несколько часов назад.
– А-а-а... Ла туристас...
– Брось, какой я турист? Я – воин.
– Воин так воин. А болезнь туристов. Наша вода, видимо, не усвоилась у вас в желудке.
– Но меня не тошнит!
– Рот совсем не то отверстие, через которое болезнь пытается выйти наружу, сеньор.
– О чем ты?
И тут он понял. Желудок вновь обожгло, и он ощутил настоятельную потребность облегчиться.
– Жди здесь, – произнес Огнетушитель сдавленным голосом.
