а не у куда более достойной особы.
– Не верю я в пришельцев с Марса, – сказал Римо, ступавший с такой осторожностью, что его итальянские мокасины не оставляли следов на красноватом аризонском песке. Не оставалось следов и от сандалий Чиуна.
– Разве Марс не похож на эту землю?
– Да, но на Марсе нет воздуха, – ответил Римо. – Там невозможна жизнь. Это просто красная пустыня – вроде этой.
– Если ни один человек никогда не был на Марсе, откуда тебе это известно? – спросил Чиун.
– Спутники брали пробы марсианского грунта и снимали на видео.
– Вроде телевизионных проб?
– Вот-вот.
Чиун почесал подбородок. Жидкая бородка под его нижней губой завивалась, как колечко дыма.
– А что, если Марс обитаем, и его жители ввели землян в заблуждение, нарочно подсунув им картинки, на которых запечатлена выжженная пустыня, чтобы последние решили, будто планета необитаема?
Римо нахмурился:
– Вряд ли такое возможно.
Тут они заметили следы. Следы располагались на песчаном грунте без всякого видимого порядка и логики. Следы были оставлены подошвами без каблуков, рифленными на манер тех, какие делают у кроссовок, чтобы обеспечить лучшее сцепление с грунтом.
Чиун нефритовым наперстком, который крепился у него на правом указательном пальце, указал на эти разбросанные в беспорядке следы.
– Посмотри, Римо. Доказательство!
– Доказательство чего?
– Того, что человек с Марса ступал по этому самому месту.
– Единственное, что я вижу, – это отпечатки обуви.
– Смотри внимательнее. Разве ты не видишь на пятках греческую букву Мю?
Римо вгляделся пристальнее.
– Ну, положим, есть там буква М. Ну и что из того?
– «Мю» значит люди с Марса. Наверняка марсиане носят обувь марсианского производства.
– Брось. Марсиане не стали бы выдавать своего присутствия, рекламируя отечественную обувь. Кроме того, марсиане вряд ли используют английский алфавит.
– Значит, ты все-таки допускаешь существование марсиан? – снисходительно спросил Чиун.
– Нет, не допускаю.
– Даже имея доказательства, впечатанные в красный песок у твоих ног?
– Слушай, давай поймаем этого типа и спросим у него, марсианин он или нет.
– Согласен. Пусть сам марсианин нас рассудит.
– Отлично. Пошли.
Некоторое время отпечатки вели их среди съеденных эрозией красноватых скал. Потом след оборвался.
Римо остановился и принялся недоуменно озираться.
– Где же они?
Чиун насупил брови:
– Исчезли.
– Я и сам вижу, что исчезли. Но куда они делись?
– Все просто. На этом месте марсианин взошел на борт своей космической колесницы и умчался на свою родную пустынную планету.
– Что-то здесь не вяжется. Нет следов посадки.
– Очередное доказательство! – вскричал Чиун.
– Чего?
– Что марсиане существуют.
– Где же доказательство?
Чиун усмехнулся:
– Ты бы не искал следов, оставленных космической колесницей, если бы втайне не верил в их существование.
Римо уже собирался всплеснуть руками, как вдруг что-то привлекло его внимание, и он опустился на колени.
– Что-то неладно, – пробормотал он.
– Это уж точно, – с нескрываемым сарказмом подтвердил Чиун.
– Да я не о том. Поставь-ка ногу вот сюда.
Чиун осторожно ткнул носком сандалии в песок.
– Песок неподвижен, – сдавленно, одними тонкими губами, произнес он.
– Во-во. Как будто приклеенный, – сказал Римо.
Ощупав подозрительный участок руками, Римо обнаружил, что песок на нем напоминает наждачную бумагу, а за его пределами вновь становится обычной сыпучей субстанцией.
– Здесь что-то не то, – промолвил он, и тут пальцы его наткнулись на замаскированное камнем медное кольцо – скорее даже браслет. Римо отступил на шаг и, потянув кольцо на себя, открыл прямоугольной формы крышку люка. Крышка упала на землю – за ней оказался бетонированный колодец. Римо заглянул вниз.
– Похоже на потайной ход, – сказал он. – Вот тебе и марсиане.
– Я поверю только в доказательства, – сухо заявил Чиун.
– Пошли, – сказал Римо, забираясь в лаз.
Это был настоящий туннель. Ярдов на двенадцать в него еще проникали солнечные лучи, потом наступила кромешная тьма, как в тех туннелях во вьетнамских джунглях, в которые Римо отправляли лазутчиком.
Когда они вступили в неосвещенную зону, в сетчатке их глаз вновь произошел синтез зрительного пурпура, что дало им возможность различать контуры туннеля, как если бы его заливали сумерки, – иными словами, глаза их привыкли к темноте.
Их ноздри начали щекотать различные запахи.
– Чем-то пахнет, – сказал Римо.
– Едой, – подсказал Чиун.
– Едой тоже. Но еще какой-то химией.
– Затаившимися марсианами, – предположил Чиун.
– Понятия не имею, как пахнет марсианин, – так что спорить не стану.
– Значит, я выиграл, – сказал Чиун.
Туннель круто забрал вправо, потом еще раз.
Таким образом они неуклонно приближались к тому месту, над которым прежде горделиво возвышался купол «Биобаббла».
После второго поворота туннель стал заметно шире, и в нос им ударили отчетливые запахи картофеля, салата и других знакомых продуктов. Откуда-то доносился шум холодильных установок, от которого вибрировал воздух.
