– Как вы можете видеть, сенатор Бэкьюлэм глубоко опечален столь внезапной и трагической потерей. Могу заверить вас, что сейчас он не помышляет о будущем. Спасибо и примите мои наилучшие пожелания.
Фаланга одетых в форму помощников шерифа разделила толпу надвое так, чтобы Коч-Рош, его прикованный к коляске клиент и санитары могли пробраться к ожидавшей их машине «скорой помощи».
Поскольку Римо и Чиун стояли с самого края толпы, то они смогли быстро выбраться из нее и очень близко подобраться к задней двери санитарной машины. Не настолько близко, чтобы нанести удар, но достаточно близко для того, чтобы все хорошо рассмотреть. Коляску с сенатором пришлось поднимать в машину вчетвером – с помощью двух санитаров и двух помощников шерифа. Когда они опустили коляску на пол, Римо на мгновение увидел, что происходит внутри автомобиля. На полу были рядами уложены упаковки с бутербродами – буквально десятки упаковок. От них исходил такой густой запах животного жира, что у Римо перехватило горло, а желудок его непроизвольно сжался.
Санитары уже собирались закрывать дверь машины, когда сенатор, изогнувшись в своей коляске, разорвал одну из упаковок и обеими руками принялся запихивать в рот жирный сандвич сантиметров десяти толщиной. Глаза его были прищурены от удовольствия. Слюна и жир стекали вниз по подбородку и шее сенатора. В этот момент дверь с шумом захлопнулась.
Под завывание сирены карета «скорой помощи» умчалась прочь в сопровождении трех полицейских машин.
– Пойдем, папочка, – сказал Римо, – мы должны ехать за ним.
Теоретически, учитывая наличие на машине «скорой помощи» мигалки и сирены, это было не так уж трудно сделать. К сожалению, подобная мысль пришла в голову и всем остальным. Все репортеры и техники тут же бросились к своим легковым машинам и снабженным тарелками спутниковой связи автофургонам. Через несколько секунд Прибрежное шоссе напоминало трассу автогонок. Все, что мог сделать Римо на маломощном автомобиле, который они взяли напрокат, – это держаться в середине колонны.
Карета «скорой помощи» свернула на шоссе, ведущее в Санта-Монику, и, проехав совсем немного, привела свой гудящий кортеж прямо к приемному покою мемориального госпиталя Маршалла Коннорса.
Некоторые из журналистов сразу же свернули на больничную автостоянку. Другие въехали на тротуар и прямо по газонам помчались к входу в приемный покой. Как ни удивительно, все обошлось без жертв – когда эти отчаянные головы наконец остановили свои транспортные средства, выяснилось, что никто из них не врезался друг в друга и не задавил никого из обезумевших от страха пешеходов. Дверцы машин распахнулись, и оттуда выскочили репортеры и операторы, спешившие запечатлеть момент, когда сенатора будут извлекать из кареты «скорой помощи».
– Пожалуй, стоит поискать место для парковки, – сказал Римо.
– Нет, подожди! – скомандовал Чиун. – Все обстоит не так, как это кажется.
– Еще бы! Наверно, ты получаешь новости с помощью тарелки спутниковой связи, которая находится у тебя в голове!
Чиун поцокал языком.
– Если бы твои чувства не были столь несовершенны, то ты бы знал, что человек, которого мы ищем, в этот момент покидает здание через другой выход.
– А откуда ты это знаешь?
Мастер высунул в окно свою худую руку и махнул рукой, подгоняя воздух к своим раздувшимся ноздрям.
– Сюда! – приказал он, длинным ногтем указывая направление.
Римо наклонился к баранке и повернул вправо, с трудом прокладывая себе путь среди нагромождения машин. Миновав газон, разбитый перед входом в больницу, он завернул за угол здания. Выехав на широкую дорожку из красного кирпича, он снова повернул и остановился. Дальше уже простиралась улица.
– В какой он машине? – спросил Римо. – Что я, черт побери, должен искать?
Чиун высунул голову из окна, закрыл глаза и медленно сделал глубокий вдох.
– Сюда!
Римо переехал через бордюр, вырулил на дорогу и влился в поток идущего транспорта.
– Мы хоть приближаемся? – спросил он.
Чиун принюхался, затем открыл глаза и указал пальцем направление.
– Вон в той! – воскликнул мастер Синанджу. – Вонючка сидит в той машине!
Машина, на которую показывал Чиун, была темно-синим лимузином с серебристой телевизионной антенной на крыше.
– Вот так так! – сказал Римо, сокращая разрыв. – Интересно, кому принадлежит этот лимузин?
На машине был калифорнийский номер MY-T-MAUS[18].
Даже после того, как Римо спел ему пару тактов из песенки мышонка, Чиун так и не понял, о чем идет речь. К тому времени, когда мастер приобрел свою отвратительную привычку смотреть по телевизору все подряд, мультфильм не показывали уже десятки лет.
Лимузин свернул на подъездную дорогу, ведущую на междуштатное шоссе номер 5-Север. Проехав шесть или семь миль, он выехал на автостраду и направился к брентвудским холмам. Оказавшись на улицах города, Римо немного сбавил скорость, чтобы преследуемые их не заметили.
– С этим делом у нас возникли гораздо более серьезные проблемы, чем обычно, – сказал он мастеру.
Чиун невозмутимо посмотрел на него.
– Ладлоу Бэкьюлэм – сенатор США, – объяснил Римо. – Очень вероятно, что его охрана состоит либо из федеральных агентов, либо боевиков тех, кто снабжает его препаратом.
– И что из этого?
– А то, что они не остановятся перед тем, чтобы применить к нам смертоносное оружие.
– Если они наемники этого бесчеловечного монстра, то тоже должны умереть.
– Нет, Чиун, – сказал Римо. – Послушай! Если это федеральные агенты, то они работают на правительство, а не на сенатора. Мы тоже работаем на правительство, хотя и косвенно. Мы не можем убить этих ребят за то, что они выполняют свою работу. И не можем убить сенатора.
– Но Император Смит...
– Он хочет получить его для допроса живым. Мы не можем допустить повторения того, что произошло на футбольном поле.
– Именно я захватил вонючий пластырь...
– Да, но это все, что у нас есть. – Римо сделал паузу, чтобы до собеседника дошел смысл его слов, и продолжил: – И еще. Убийство члена американского сената карается смертной казнью. Если мы это сделаем и нас схватят, то даже Смит не сможет нас спасти.
– Ты хочешь сказать, что я могу потерять над собой контроль?
Римо поморщился: от него не ускользнул оскорбленный тон мастера.
– Полегче, Чиун, – сказал он своему компаньону. – Все, что я хотел сказать, – что на этот раз мы должны постараться не убить человека, за которым охотимся.
