оборудование.
Полицейские шли рядом с толпой, пересекающей поле.
А по шоссе, ведущему от мотеля к памятнику, шагал не замеченный никем Валашников.
Римо, не обратив на него внимания, вернулся в мотель. Чиун сидел на полу в позе «лотоса», глядя в большое окно.
Он быстро поднялся на ноги:
– Тебя так долго не было. Ну, как он тебе? Правда, он замечательный человек?
– Сколько он тебе предложил?
– Не только мне, – поправил его Чиун. – И тебе тоже.
– Очень мило с его стороны, – заметил Римо. – Чиун, я всякий раз удивляюсь тебе.
– Я пытался оговорить для тебя хорошую оплату чтобы ты не обиделся.
– Да я не об этом, Чиун! Как можно доверять русским? Ты ведь не доверяешь китайцам? А русские гораздо хуже.
– Я ни разу не слышал о них ничего плохого, – заявил Чиун.
– Ни разу? А ты не спрашивал у Валашникова, что у них идет по телевидению?
Чиун удивленно вскинул брови:
– По телевидению? А почему я должен спрашивать? Я не такой уж фанатичный телезритель.
– Я имею в виду твои дневные медитации. Что ты будешь смотреть вместо передачи «Вращение Земли»?
– Что значит «вместо»?
– В России не показывают «Вращение Земли», – сказал Римо.
– Ты лжешь! – воскликнул Чиун, побелев как полотно.
– Нет, папочка, это правда. Кроме того, там нет «мыльных опер».
– А Валашников сказал, что есть.
– Он соврал.
– Ты уверен? Или ты не хочешь работать на Матушку-Россию из патриотических чувств?
– Спроси его еще разок.
– Спрошу.
И Чиун вышел из комнаты. Они постучались к Валашникову. Ответа не было, и Чиун, положив правую руку на замок, легко сорвал его. Дверь открылась. Чиун заглянул внутрь.
– Его нет.
– Что отрадно видеть, – произнес Римо, глядя на замок в руке Чиуна.
– Мы найдем его. Он может находится лишь в двух местах: либо в своей комнате, либо за ее пределами.
Когда они шли по бетонной дорожке, ведущей из мотеля, на их пути возник Ван Рикер. Он удовлетворенно улыбался.
– Вы его видели? – спросил Чиун.
– Кого?
– Русского мошенника с дурацким именем, – сказал Чиун.
– Валашникова, – пояснил Римо.
– Нет, – произнес Ван Рикер. – Наверно, он уже отправился обратно в Россию.
– Мы проверим, – сказал Чиун и пошел по дороге, ведущей к памятнику.
Представитель прессы были разочарованы. Перкин Марлоу исчез в помещении церкви, куда их не пустил Деннис Пети.
– Когда вы нам понадобитесь, мы вас вызовем, – пообещал он.
– Но мы информируем мировую общественность, – запротестовал Джонатан Бушек.
– Пусть весь мир катится к чертям собачьим, – сказал Пети, захлопывая перед репортерами дверь.
Репортеры недоуменно посмотрели друг на друга.
– Вероятно, он очень устал, – сказал Джерри Кэндлер.
– Да, – согласился его коллега. – Но все равно он не имеет права вести себя по-хамски.
– Конечно, – сказал Кэндлер. – Его оправдывает лишь то, что он слишком долго имел дело с правительством, и ему теперь трудно перестроиться.
Репортеры дружно закивали, соглашаясь, что в высокомерии Пети виноват Вашингтон, и гурьбой направились к памятнику.
Валашников ждал их. Он стоял рядом с «Кассандрой», погубившей его карьеру и отравившей десять лет его жизни. Какие еще сюрпризы готовит она Валашникову?
Он взглянул на бронзовую доску в центре мраморной глыбы. На редкость изобретательно, подумал Валашников. Ван Рикер постарался.
Валашников медленно обошел памятник. Рядом в кустах что-то блеснуло.
Он встал на четвереньки и вытащил из кустов металлический предмет, выброшенный Ван Рикером.
Он тщательно осмотрел предмет, не осознавая, что впитывает смертельную дозу радиации. Он был счастлив узнать в металлической детали важное соединяющее устройство, обеспечивающее запуск «Кассандры».
Без этого устройства «Кассандра» не сработает. Она просто не сможет взлететь. Если ее взорвать, она поразит Америку, а не Россию? Под ударом оказывалась Америка. Он должен срочно передать донесение в Москву. Нужно, чтобы там знали об этом.
Валашников увидел приближающихся представителей прессы и помахал им.
Он еще не заметил Римо, Чиуна и Ван Рикера, идущих в задних рядах.
– Вот он. Вот он, обманщик! – закричал Чиун. – Ты сказал мне правду, Римо?
– Да, папочка. Зачем мне врать?
Чиун хмыкнул и умолк.
Валашников взгромоздился на монумент. Он помахал над головой недостающей частью «Кассандры».
– Все сюда! – позвал он. – Эй вы, там!
Репортеры остановились, изумленно взирая на странного человека, приплясывающего на мраморной глыбе. Он продолжал размахивать металлическим предметом.
– Все быстро сюда! – вопил он. – Я покажу вам свидетельство американского милитаризма.
– Нам нужно поторопиться, – встревожился Кэндлер. – У него явно что-то есть.
– Начинай снимать, – сказал Джонатан Бушек оператору. Застрекотали камеры, и репортеры бросились к Валашникову.
Валашников поглядел на свои руки. Кожа на них покраснела, как обожженная. Ничего! Ради Матушки-России можно и потерпеть. Он приплясывал на монументе, крича:
– Скорее! Скорее сюда!
