американских туристов – Тут он вспомнил про Чиуна и быстро поправился: – Одного американца и одного человека из Кореи.
– Последний шанс, – напомнил Римо – Кто вас послал?
Тут Ахмеду явился Аллах. Последний был на редкость похож на Мохаммеда Али. Он сказал Ахмеду:
Ахмед как раз собирался поделиться с Римо своим чудесным видением, как с ним случилась беда.
Глаза его вылетели из орбит, щеки вздулись, а нижняя челюсть отвисла. Но это бы еще ничего, если бы левое ухо, шевелюра и подбородок не улетели в неизвестном направлении.
Римо посмотрел на труп Ахмеда, затем повернулся и увидел женщину в форме цвета хаки.
– Римо Уильямс? – осведомилась она.
– Похоже, что так, – отозвался Римо. – По крайней мере, все остальные, бездыханные трупы.
Женщина в мини-юбке хаки и форменной рубашке набросила автомат «узи» на левое плечо и протянула Римо освободившуюся правую руку.
– Зава Фифер, из израильской самообороны, – сказала она, и Римо отметил, что губы у нее полные и нежные. – Добро пожаловать в Израиль. Что вас сюда привело?
– Изучаю, насколько вы гостеприимны, – сказал Римо и пожал протянутую руку, которая, несмотря на то, что только что нажала на спуск автомата и разможжила человеческую голову, оставалась удивительно прохладной.
– Шутки в сторону, – сказала женщина. – Какое вы получили задание?
– Вы всегда так деликатны? – осведомился Римо.
– У меня нет времени играть в игры, мистер Уильямс, – холодно сказала женщина. – Если не ошибаюсь, вы мне обязаны жизнью. Вам повезло, что я появилась именно в этот момент, а не позже.
– Лично мне это представляется весьма сомнительным, – сказал Римо, оглядываясь. – Впрочем, почему бы нам не оставить это место, здесь становится скучновато. Лучше отправимся куда-нибудь еще, где сможем забыть о форме и расслабиться.
Зава Фифер глубоко вздохнула, и тесно облегающая форма вздохнула вместе с нею.
– Мне очень удобно в этой форме, – сказала она сухо.
Римо посмотрел на ее грудь, оказавшуюся в каких-то полутора дюймах от его груди, и сказал:
– Странно.
– Что странно?
– Мне при виде вашей формы становится как-то не по себе.
– Как говорят у вас в стране, это ваша проблема.
Она посмотрела в глаза Римо и улыбнулась:
– Ваш мистер Чиун ждет вас в ресторане отеля. Там мы сможем спокойно побеседовать.
– Отлично, – сказал Римо без особого воодушевления. – Давненько мы не виделись с Чиуном.
– Я бы вмешалась раньше, – говорила Зава Фифер, – только вот с магазином получилась неувязка.
– В магазине одежды задержались или в обувном? – поинтересовался Римо.
– Нет, мистер Уильямс. Я оставила магазин от автомата в книжном киоске.
И она показала на «узи», висевший на спинке стула.
Ресторанчик был отделан зеленым и оранжевым пластиком, а скатерти были красные, чтобы, решил Римо, не очень бросалась в глаза пролитая кровь. В Нью-Йорке человек в форме и при оружии вызвал бы, наверное, панику, если бы вот так запросто зашел в ресторан. По крайней мере, такой визит вызвал бы наряд полиции и переговоры с администрацией ресторана. В израильском же ресторане, предназначенном для туристов, вооруженные автоматами и гранатами люди в форме преспокойно сидели за столиками, ели, пили и никто не обращал на них никакого внимания. Если кто-то и поглядывал на Заву Фифер, то исключительно как на женщину, а не воина.
– Могу ли я вам помочь? – обратился к Римо официант по-английски, но с сильным акцентом.
– Помочь? – удивился Римо. – Разве вы не знаете, кто я такой? Все остальные жители этой страны, кажется, уже давно об этом догадались.
– Хорошая рыба у вас имеется? – спросил официанта Чиун.
– Да, сэр, – отозвался тот и, что-то нацарапав в блокноте, сказал: – Хорошая жареная рыба.
– Нет, – сказал Чиун, – я не просил подать мне жареный жир. Я только поинтересовался, есть ли у вас рыба?
Официант растерянно заморгал.
– Но вы можете ее очистить, сэр, – пробормотал он с надеждой в голосе.
– Отлично, – сказал Чиун, – тащите рыбу, я сниму с нее шкуру и брошу на пол, а потом вы заплатите мне за то, что я выполняю вашу работу.
– Нам, пожалуйста, минеральной воды, – перебил его Римо. – А если нет минеральной, то два стакана простой.
– А мне ничего не надо, – сказала Зава.
Официант исчез.
– Итак, – обратился Римо к Заве, – кто же убивает евреев и превращает их останки в свастики?
– Если бы вы проявили больше терпения, то мы бы узнали от этих троих, – сказала Зава.
– Виноват. В следующий раз я постараюсь не отбиваться, когда на меня кто-то нападет.
Зава посмотрела в глаза Римо и, к его удивлению, вдруг покраснела и начала теребить край салфетки.
– Извините, – сказала она. – Это я виновата. Я слишком рано открыла огонь. Еще немного, и мы бы все узнали, а я вот...
Она быстро поднялась и устремилась к женскому туалету. Навстречу ей шел официант, она чуть было не сбила его с ног и прошмыгнула в дверь.
Римо обернулся к Чиуну, который изучал столовые приборы, пытаясь определить степень их чистоты.
– Она, похоже, и впрямь расстроилась, – заметил Римо. – Убежала, а автомат оставила.
«Узи» по-прежнему висел на спинке стула.
– Очень умная девушка, – отозвался Чиун, попрежнему созерцая вилку. – Провела с тобой несколько минут и уже в слезах. Очень умная. Она оставила автомат, но забрала штуку, в
