подумав, попросила полить его еще и кетчупом. И в ожидании заказа не переставая думала о том загадочном человеке, которого Чиун называл “императором”. Он ведь был из города Рай, Нью-Йорк.
Смерть отца... Чиун и Римо... Оказавшись дома. Вики начала поспешно укладывать рюкзак.
Дверь открыл Римо, поскольку Чиун, сидевший прямо посреди их номера в мотеле на окраине города Фэйрфилд, штат Коннектикут, был занят сочинением очередной части своей великолепнейшей драмы, с невозмутимостью, мало напоминавшей о событиях минувшего вечера.
Римо как раз ждал официанта, который должен был принести из ресторана заказанный рис, и, когда постучали в дверь, причин сомневаться в том, что это именно упомянутый официант, у него не было – заказ Римо сделал уже минут сорок назад, а на кухне вечно уродуют его, как Бог черепаху.
Либо они готовят рис с консервированным мясом, либо заливают его соусом, на девяносто процентов состоящим из двуокиси соды или какой-нибудь другой отравой, которую организм Римо просто не сможет вынести.
Но запаха пищи или скрипа колес ресторанной тележки по ту сторону двери не было, и Римо открыл дверь левой рукой, пряча за спиной порезанную правую.
Ворвавшись, словно вихрь, в комнату. Вики Энгус с разбега кинулась ему на шею.
– Римо, слава тебе, Господи, Римо, – всхлипывала она, плотно прижимая к нему свою пышную грудь, которую с трудом прикрывала – при отсутствии лифчика – сатиновая рубашка. Уронив голову ему на плечо. Вики разрыдалась.
– Ну, ну, давай-ка успокоимся, – приговаривал Римо, помогая Вик присесть на диван. – Что случилось?
Прикрыв лицо руками, Вики еще немножко поплакала, а затем, подняв голову, поглядела на дверь.
– Я... я была одна дома. И мне было так страшно одной, а потом я выглянула в окно и увидела... по-моему, я увидела... о, это было ужасно! – Вскочив, она вновь вцепилась в Римо. – Мне страшно даже подумать об этом!
– Успокойся же, – повторил Римо, в то время как Вики уже распласталась по его телу и терлась бедрами о перед его штанов. – Что там было такое? Тебе придется вспомнить, если хочешь, чтобы мы помогли тебе.
– Не оставляй меня, – Вики всхлипнула. – Не оставляй меня одну больше. – Ее груди снова, как бомбы, обрушились на грудную клетку Римо.
– Не волнуйся. Теперь все будет в порядке. Присядь, я принесу тебе воды.
Всхлипывания Вики начали понемногу стихать.
– Ну... ладно. – Она следила, как в ванной Римо наливает из-под крана воду в стакан.
А потом Вики заметила рядом с собой Чиуна – и ей потребовалось ровно две секунды, чтобы придать лицу скорбное выражение и опять начать всхлипывать.
– Когда ты вошла, – спросил Чиун, – ты сказала “Римо, Римо, хвала небесам” или “Римо, Римо, слава тебе, Господи”?
Вики беспомощно посмотрела на него.
– “Слава тебе, Господи”, по-моему.
– Благодарю тебя, юная дева, – снова сев на ковер, Чиун что-то вычеркнул в разостланном пергаменте и затем зацарапал по нему с удвоенной силой.
Римо вышел из ванной со стаканом воды в руке и сел на кровать рядом с Вики.
Взяв у него стакан. Вики пила воду маленькими глотками.
– Так что ты видела во дворе? – спросил Римо. – Или кого? Это были люди?
– Да, Римо. Люди. В нашем дворе.
– Их было много? Вида какого – восточного? Сколько их было там? Трое? Четверо?
– По-моему, четверо. Было уже темно. И они были именно восточного вида, я в этом совершенно уверена. Ой, это было так страшно!
Римо взглянул на Чиуна.
– Похоже, они теперь и за Вики охотятся.
Чиун пожал плечами.
– Придется взять ее с нами в Хьюстон.
Чиун повторил свой жест. В дверь постучали.
Вики вскрикнула. Римо посмотрел на дверь. Чиун по-прежнему скреб пером по пергаменту.
– Ваш заказ, – послышался из-за двери нерешительный голос.
– Скажи, чтобы они унесли его, – не поднимая головы, заявил Чиун. – Опять залили рис мясной подливкой.
Глава седьмая
Ровным, спокойным голосом главарь объяснял своим подчиненным, что им еще предстоит и что уже сделано.
Нападение, сказал он, не провалилось, отнюдь – оно было весьма успешным.
Трижды кашлянув, главарь, повернув голову, сплюнул в пепельницу, стоявшую на окне номера на восемнадцатом этаже отеля “Шератон” – Техас, город Хьюстон.
– Но мы потеряли троих наших лучших людей, – сказал один из сидевших перед ним. Он говорил по-китайски.
– Но приобрели знание, – возразил главный. – Теперь мы лучше понимаем врага. Утраты жаль, – добавил он, – но она была необходимой. Скажите же, что удалось нам узнать?
Молодой голос так же по-китайски доложил главному о нападении в “Митамейшн”, и как тот белый по очереди вывел из строя троих лучших бойцов Веры. На улице в машине его ожидал, продолжал тот же молодой голос, человек с желтой кожей.
– С желтой кожей, – прошептал главарь, поднося к лицу правую руку. Фаланга правого мизинца оказалась на уровне его груди, в то время как конец ногтя на указательном пальце – в восемь дюймов длиной – почти касался левой щеки говорившего. – С желтой кожей и глазами стального цвета?
– Именно так, – ответил голос.
– Я боялся этого, – главарь опустил голову. – Он пришел. Он все же пришел. – Он опустил руку, и губы его зашевелились в беззвучной молитве. В такой позе он оставался несколько секунд – затем резко вскинул седую голову. – Вы заплатили остальным?
– Пикетчикам? Да, заплатили.
– Кто-нибудь из них знает о нас?
– Нет.
– Наши потери восполнены?
– То есть, наняли ли мы новых? Да, наняли.
– Зови остальных, – приказал главарь. – Час приближается. Откладывать больше нельзя. Мы должны сделать это.
Молодой китаец вышел из комнаты, и главарь поднялся с кресла. Движения были медленными, как и его речь. Выпрямившись во весь рост – чуть больше четырех футов – он зашаркал по цветастому нейлоновому ковру, устилавшему пол номера, к окну; худая, покрытая пергаментной кожей рука отдернула тяжелые зеленые шторы.
